С Арсанычем также всё складывалось как нельзя лучше. Все «мёртвые» зачеты получены «автоматом» и ничего не мешало их научным изысканиям. Были, конечно, тревожные моменты. Например, когда Егор внимательнее присмотрелся к тем изображениям, которые профессор гордо именовал «схемами». Единственное, что можно было в них четко понять, – это входные и выходные параметры, то есть то, чего именно Арсаныч хотел от этих блоков. Почти всё, что должно было помещаться между входом и выходом, представляло для обоих «изыскателей» сплошной ребус. Спаять схему из готовых деталей по бумажке Егору было вполне по силам, но в этом случае требовался более профессиональный подход. Пришлось подключать к процессу создания «специалиста». И таковой нашелся в лице школьного друга – Александра. Еще в средних классах Саня сильно «ударился» в радиоэлектронику, причем «удар» пришелся точно в голову, что отразилось на всем его дальнейшем развитии. Уже к моменту окончания школы Саня успел впитать все доступные знания в этой области на уровне третьего курса физмата, включая программирование и доскональное знание компьютерного «железа». Комната его был завалена журналами «Радио», наспех спаянными устройствами и разобранными компьютерами, которые занимали основную часть всего жилого пространства. Сам Александр обычно имел вид небритый, всклокоченный и напоминал Эйнштейна, с поправкой на возраст и рост под два метра.

Егор подкинул Сане профессорские каракули с невнятными объяснениями о мифическом «курсовике». А так как все гении по своей природе добры и азартны до работы, то создание рабочих схем с перечнем необходимых деталей были готовы уже через три дня. Одарив спасителя обещанной бутылкой шампанского и заручившись планами о дальнейшем сотрудничестве, Егор с легким сердцем смог заняться продолжением своей «научной карьеры». Оставалось только подобрать детали и спаять их в готовый продукт, чем он и занялся в свободное до Нового года время.

Праздник пролетел весело и беззаботно, оставив весьма приятные воспоминания отдельных моментов и легкие угрызения совести в отношении новой подружки Риты. Но поскольку в её дальнейшие планы Егор явно не вписывался, то их расставание прошло легко и естественно.

Накатила волна экзаменов. Началась сессия.

* * *

Прошло пять лет. Вана-кан из худенького нескладного подростка вырос высоким стройным юношей. Он раздался в плечах и возмужал. Тяжёлая работа на складах и регулярные тренировки, под присмотром младших жрецов, сделали из него сильного и выносливого бойца, уже не раз побеждавшего сверстников на различных состязаниях.

Обучение первой ступени закончилось. Вана-кан теперь умел не только пересчитывать предметы, но и производить более сложные вычисления. Когда-то таинственные знаки древнего языка теперь легко составлялись в привычные слова и фразы. Знаки уже многое поведали юноше. Он узнал, что их мир много столетий назад был совсем другим. Не было таких огромных степей и пустынь. Повсюду росли высокие деревья. Реки и озёра наполняли влагой землю, и земля давала до четырех обильных урожаев в год. На берегах жили мирные и уверенные в себе люди. Они возводили красивые города, выращивали и собирали урожаи, воспитывали детей. В обширных тенистых лесах водилось множество диких зверей, в реках и озерах было вдоволь рыбы, а на месте Великой пустыни было море.

Теперь Вана-кан знал, что такое «море»! Море – это когда так много воды, что даже не видно дальнего берега. Он часто пытался представить себе море, рисуя в мыслях большую равнину, покрытую водой, которая уходит за горизонт, широкий песчаный берег и большие волны, набегающие на него. С волнами было сложнее всего – как выглядят большие волны, он ещё мог догадаться, глядя на холмы и песчаные дюны в пустыне, но как они могли двигаться, и что будет, когда волна подойдет к берегу? Этого он вообразить не мог, как ни пытался.