Рауль в возрасте 12 лет, в 1924 году.
Двоюродные сестры Рауля Май Ниссер и Лусетта Кольвин и брат Ги на Брубю летом 1924 года.
Поскольку оценки по немецкому не улучшились, у семейства были все основания организовать еще одну поездку Рауля в Германию. Такое путешествие в самом деле планировалось, но вместо этого дедушка Густав в 1927 году отправил его в Англию. Английский был одним из любимых предметов, в котором он делал успехи. К тому же у него была возможность попрактиковаться в этом языке, так как летом в Швецию регулярно приезжали его двоюродные сестра и брат Лусетта и Фитц, дети тети Эльсы.
Достижения Рауля на втором году обучения в гимназии оказались в целом такими же скромными, как в первый год, с той лишь разницей, что оценки по немецкому еще более ухудшились. С этого момента он стал изучать четвертый иностранный язык, французский. Несмотря на очень средние оценки, его перевели в следующий, третий класс гимназии.
Лето 1928 года Рауль провел в усадьбе Эбботс Риптон в Англии. Это также оплатил дед. По прибытии в Лондон Рауля принял шведский посланник в Англии Эрик Пальмшерна. Он заранее забронировал для него номер в роскошном отеле “Сесиль”. В письме бабушка Рауля выражает некоторые соображения на этот счет, а также пишет о том, каким образом внук добирался до Лондона. Вопрос был щекотливым. Густав Валленберг не жалел средств для воспитания внука, но он сам и его супруга смотрели на жизнь весьма аскетично. Май фон Дардель вынуждена объясняться:
Вы также выражали опасения относительно того, как бы нам не переусердствовать, исполняя желания Рауля, особенно по поводу путешествия самолетом и отеля “Сесиль”. Но самолет вовсе не был желанием Рауля. Просто из-за даты окончания его занятий более дешевые пароходные рейсы из Мальмё совершенно не подходили, а выбрав пароход в Лондон из Гетеборга, мы выгадали бы не больше ста с чем-то крон. И я решила, пусть летит, но при условии, что сам, из своих денег, выплатит разницу. Ведь он уже много лет копит свои рождественские деньги. Отель “Сесиль” был ошибкой от начала до конца, и мы оба – и Рауль, и я – испытываем ужас при одной мысли о нем. […] Дорогая мамочка, не думайте, что я своим воспитанием прививаю Раулю привычки сынка миллионера. Наоборот, ему то и дело говорят, что нужно экономить на всем лишнем, чтобы хватило денег на важное. Я пока не замечала у него тяги к расточительству.
Рауль покинул Лондон 15 августа и вернулся домой как раз к началу учебного года. Густав Валленберг, находившийся в Стокгольме, сообщил в письме супруге, что на этот раз Рауль стал для него предметом “живейшего интереса”: “Он на самом деле умен и заметно пробудился”. Дед также “приложил старания к тому, чтобы обратить на него внимание разных членов семьи”.
После прошлогодних неудач в школе Рауль взял себя в руки. Он “невероятно занят, одна письменная работа следует за другой, то домашняя, то классная, и порой лишь часов в 11 он гасит лампу в своей комнате”, – отчитывается Май фон Дардель в письме к Анни Валленберг 11 октября.
Несмотря на оптимизм Май относительно учебы, оценки за осенний семестр показали лишь частичный прогресс. В связи с этим Рауль посвятил рождественские каникулы составлению “совершенно роскошного плана “повышения оценок за полугодие”. Однако эти планы не осуществились из-за нескольких протяженных болезней. В январе ему удалили аппендикс, а еще через несколько месяцев он заболел гриппом. Когда пришло время оценок за второе полугодие, он опять схватил “неуд” по немецкому, однако по русскому получил четверку. Плохую оценку по немецкому он объяснил перенесенной операцией.