К числу других недостатков авторов курса лекций относятся ошибки в освещении войн XVI – начала XVII вв. Так, осталась неотмеченной русско-литовская война 1512—1522 гг., в ходе которой к Московскому государству присоединена была Смоленская земля. Серьезный просчет допустил М.Л. Альтговзен, не заметивший Клушинской битвы, но написавший, что «изменники-бояре пригласили на русский престол польского королевича Владислава и призвали в Москву польские войска, стоявшие в Клушине (под Москвой)». С переносом смоленского села Клушино, находящегося под Гжатском, на 150 км на восток к Москве согласиться невозможно. В любом случае следовало бы рассказать о том, каким образом польская армия гетмана С. Жолкевского оказалась под стенами русской столицы.

Вслед за Е.А. Разиным авторы отмечают, что в отличие от Западной Европы наемничество в России не получило распространения. Для обеспечения военных задач в Московском государстве действовал принцип обязательной службы земледельцев и городского населения. Однако, в отличие от Разина, они не отнесли к появившимся в XVI в. постоянным войскам дворянские формирования, считая, что постоянной частью московской армии являлись лишь стрельцы и городовые казаки, с которыми Н.В. Ширякин отождествлял упоминавшихся в источниках первой половины XVI в. пищальников. Время образования стрелецкого войска определено точно – первые стрелецкие приказы действительно сформировались в 1550 г.

Одновременно с указанной коллективной работой из печати вышел первый том «Истории военного искусства» А.А. Строкова. В нем по-новому освещались многие события военной истории России XV—XVII вв. Обратившись к реалиям международной обстановки, автор пришел к выводу, что «постоянная борьба на юго-восточных, южных и западных границах, огромных по своей протяженности, требовала создания большого и в то же время подвижного конного войска, готового незамедлительно выступить и дать отпор противнику». В отличие от других исследователей, Строков высоко оценивал возможности поместного войска, полагая, что «дворяне, служившие в коннице, были заинтересованы в военной службе и с детства готовились к ней. Русская конница в XVI в. имела хорошее вооружение, отличалась быстрыми действиями и стремительными атаками на поле боя».

К постоянному войску Строков, как и предшественники, относил стрелецкую пехоту, указывая, что в составе русской армии были «в очень небольшом количестве» и конные стрелецкие части. Помимо стремянных стрельцов, других конных подразделений он не называет. Между тем, даже в дореволюционных публикациях источников упоминается значительное число конных стрельцов, имевшихся в некоторых южнорусских городах, например, в Астрахани. Неаргументированным осталось утверждение автора о необходимости введения в разгар Ливонской войны опричнины, как средства укрепления военных сил Московского государства. Этот тезис историку был необходим для следующего вывода: «Иван Грозный был крупный полководец, замечательный реформатор, организатор постоянного войска, выдающийся стратег и тактик». Но Строков признавал, что «в полководческой деятельности Ивана Грозного были недостатки и отдельные промахи, в частности в том, что он редко непосредственно сам руководил войсками на театре войны».

К недостаткам работы Строкова относится также отсутствие развернутого описания Клушинского сражения 1610 г., сведений о Смоленской войне 1632—1634 гг. Называя в числе наставлений, использовавшихся в России в середине XVII в., «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» он писал о том, что авторы сочинения не известны, хотя еще А.З Мышлаевский и А.К. Баиов определили, что «Учение» – перевод книги капитана датской службы Вальгаузена «Kriegkunst zu Fuss», изданный в 1615 г.