Отметив появление в полках «нового строя» новых командных чинов прапорщика, поручика, капитана, майора, подполковника и полковника (чин генерала, введенный в русской армии во второй половине XVII в., не упомянут), Свечин тем критически оценил их профессиональные качества, отметив, что даже в первые годы правления Петра I офицерское звание в иноземных полках передавалось по наследству.

Перечисляя чины русской сотенной службы, автор назвал сотника, голову и полковника, не упомянув о чинах десятника, пятидесятника, а также важнейшем чине воеводы. Обратившись к условиям службы командиров поместного ополчения, Свечин выдвинул несоответствующий действительности тезис о том, что назначение дворянина или сына боярского «сотником, головой или полковником – это было возложение на мобилизованного помещика временных обязанностей, связанных с большими хлопотами и ответственностью – лишняя, но неизбежная тягота. Бытность сотником или даже головой – командование полком – не включалось в записи Разряда и ничего не меняло в положении демобилизованного помещика». Разрядные книги того времени неизменно перечисляют не только воевод, но и голов, участвовавших в военных действиях. Так, в Разрядной книге 1559—1605 гг. в записи, рассказывающей о штурме Нарвы и Ивангорода 19 февраля 1590 г., названы участвовавшие в нем головы, командовавшие стрельцами, казаками, боевыми холопами и другими ратными людьми. Знакомство с «десятнями» показывает, что содержание сотенных голов разительно отличалось от жалованья рядовых помещиков. Так, в Ряжске в конце XVI в. денежный оклад сотника составлял 10 руб. (за исключением 1, получавшего 6 руб., но имевшего 50 лишних четвертей земли), а их подчиненные получали по 5—8 руб. жалованья. В 1633 г. рязанский помещик Михаил Иванов, командовавший сотней во время отражения татарского набега, получил к старому окладу еще 5 руб. «головного» жалованья, «да сукно доброе». Между тем, тезис о «тяготе» служебных обязанностей командиров и отсутствии системы их поощрения позволил Свечину сделать вывод о том, что «московская армия не отличалась ни служебным рвением, ни честолюбием, ни интересом к военному делу». При такой убийственной характеристике остается непонятным, каким образом такая армия смогла устоять в тяжелых войнах XVI—XVII вв. и расширить границы своего государства до Днепра и Тихого океана.

Наступление нового этапа в изучении отечественной военной истории было ознаменовано появлением фундаментальной работы Е.А. Разина «История военного искусства», написанной на базе марксистской науки. Это заметно отличало его труд от книги Свечина, опиравшегося на методы и наработки военных историков XIX – начала ХХ вв. Разин исходил из убеждения, что развитие военного искусства является цельным историческим процессом, но изучения заслуживает не всякая армия, не всякая война и не каждое сражение, а лишь привносящие новые формы борьбы. Выборочное изучение исторического материала позволило автору выделить главные линии развития военного дела, однако многие, с его точки зрения, не особенно важные события, остались за рамками исследования. При этом значение того или иного явления он оценивал субъективно, часто его оценки не соответствовали фактам, имевшимся в науке. Так, изложение войн Московского государства с казанскими татарами Разин начинает с 1521 г., ничего не сообщая об ожесточенном противоборстве двух государств во второй половине XV и в начале XVI в. Малозначимыми признал исследователь события русско-шведских войн 1495—1497 и 1554—1557 гг. и русско-литовского противоборства 1534—1537 гг., важного уже в том отношении, что именно тогда при осаде польско-литовской армией Стародуба под стены этой крепости впервые в нашей истории была подведена пороховая мина. Говоря о русских войнах XVII в., «имевших значение в развитии военного искусства», Разин отмечает «борьбу донских казаков за Азов, вторую крестьянскую войну 1670—1771 гг., освободительную войну украинского народа 1648—1654 гг., крымские походы русского войска 1687 и 1689 гг.». Вне его изысканий остались Смоленская война 1632—1634 гг., русско-польская война 1654—1667 гг., русско-шведская война 1656—1658 гг., русско-турецкая война 1676—1681 гг. Значение этих конфликтов в истории России очевидно, без тщательного изучения их невозможно всесторонне рассмотреть изменения, происходившие в организации вооруженных сил страны. Примером тому служит предпринятая Разиным попытка проследить историю формирования первых русских полков «нового строя», созданных накануне Смоленской войны. Упоминая об этом, автор не подвергает разбору боевую деятельность этих полков, ограничившись краткой записью, что «по окончании войны личный состав полков был распущен по домам». На этой основе сделан вывод: «Следовательно, новые полки XVII в. нельзя характеризовать как регулярную армию, они не являлись даже постоянным войском».