– Не беспокойся, Бруничек. Эти раки никого уже не схватят. Неужели, ты думаешь, что они после купания в кипятке выжили? – засмеялся Ратмир.

– Выжили – не выжили, а рисковать я не собираюсь, вон колбаски лучше поем…

– Ну, давайте, друзья, поднимем бокалы за нашего дорогого Бруничка, который сегодня стал человеком! – торжественно провозгласил Пыпырыжка.

Друзья пили пиво и веселились от души.

Глава 11. Откройте, полиция!

В это время в соседней квартире лысый старикашка в шелковом халатике с драконами звонил по телефону. Рядом с ним стояла Елизавета Петровна и громко подсказывала прямо в ухо, что говорить.

– Уважаемый господин полицейский, довожу до вашего сведения, что в соседней квартире, где проживал раньше психотерапевт доктор Крабиков, творится что-то неладное, и скорее всего, противозаконное. Похоже, что притон открылся. С самого утра толпы дамочек туда шастают, создают заторы на лестнице, пройти в свою квартиру невозможно. А каждый вечер – пьянка. И все новые люди прибавляются. Месяц назад жильцов всего двое было – а теперь уже четверо. И собачьи вопли иногда раздаются. Сил нет терпеть. Завели животное и теперь истязают его. Примите меры, гражданин дежурный. Записывайте адрес…

Следующий приемный день у Ратмира складывался неудачно. После полудня в его кабинет влетела крайне возбужденная клиентка. Это была маленькая, но очень полная женщина с огромным отвислым задом, коротконогая настолько, что казалось, будто она ходит сидя. Дама одевалась дорого и модно. На ней красовался элегантный зеленый костюм из переливающейся бархатистой ткани, с непозволительно, для ее комплекции, укороченной юбкой. Толстые уродливые ноги были обуты в изящные туфельки на шпильках.

– О, выслушайте меня, великий маг! Вы допустили роковую ошибку! – вытирая потекшую тушь с ресниц и громко сморкаясь, начала клиентка.

– Успокойтесь, мадам, не надо так нервничать, рассказывайте по порядку. Что стряслось? – спокойно спросил чародей.

– Ваш приворот, это какое-то безобразие! Я совсем не такого результата ожидала, – прорыдала дама.

– Разве он не подействовал? – удивился Румбурак.

– Еще как подействовал, Анатолий теперь мне прохода не дает, а раньше нос от меня воротил, как от прокаженной. Теперь каждый день в любви признается, букеты дарит. А вчера предложение сделал, – дама зарыдала еще громче.

Трубные звуки ее голоса привлекли внимание бомжика, он немного приоткрыл дверь в кабинет и спросил:

– Господин маг, что случилось? Почему эта милая дама так рыдает, может ей валерьяночки накапать?

– Не беспокойтесь, Федор Никомедович, я сам разберусь, – ответил чародей, – Мадам, продолжайте, пожалуйста, я вас слушаю!

– Так вот, господин маг, вся проблема в том, что Анатолий меня больше не привлекает, я… – она кокетливо прикрыла глаза и выдержала трагическую паузу, – я полюбила другого человека, причем безумно!

– Так в чем же проблема? Несите фотографию, платите денежки, и я вам его приворожу, – поправляя упавшие на лоб волосы, сказал Ратмир, он едва сдерживал смех: «Надо же, какая темпераментная особа! Такие страсти в столь почтенном возрасте!»

– Проблема, дорогой Ратмир, в том, что этот человек – вы!

– Я? Какой человек? – не понял чародей.

– Ну, тот человек, которого я полюбила со всей страстью моей чистой и нежной души, – скромно потупив глазки, проворковала дама. – Что тут непонятного? Я вас безумно, безумно люблю! Делайте со мной что хотите! Вы ведь нарочно меня заколдовали, признайтесь? Вы тоже ко мне неравнодушны?

Дама подбежала к сидящему на стуле Ратмиру, чуть не задушила в крепких объятьях и попыталась поцеловать в губы. Чародей проворно вскочил, титаническими усилиями стряхнул с себя дамочку, успевшую измазать ярко-розовой помадой ему щеку и воротник.