– Что за дерьмо?! – огорошенно проблеял первый, вынырнувший из леса горбатый аскер неопределённого возраста с ятаганом наголо. – Улмик, ты же лялякал якобы рус сильно изранен и еле на ходульках стоит! А он на самом деле порядочно бодрячком и ещё всех нас переживёт!..

– Не может быть!.. Что ты мелешь, Ватылай, пёсий выкормыш!.. Чемпион Кузгара был весь изрезан, аки кусок порося на вертеле!.. – из пущи показался запыхавшийся Улмик с копьём наперевес; за ним кучно потянулись топавшие следом три десятка ослямов.

Начальник городской стражи, чуть ранее воротившийся с жалкими остатками своей разбитой дружины к расположившемуся у Багряных топей военному лагерю, кое-как убедил Джушукана с Байбарианом немедля выделить ему из оставшегося охранять вельмож полтинника бойцов аж целых двадцать ватажников, объединив их с червонцем вернувшихся с ним вояк. Запыхавшийся седовласый командир, в глубине души стыдясь разгрома своей ватаги да последующего постыдного бегства с поля боя, с ходу заявил расфуфыренным вельможам, что Ратибору – кирдык, осталось лишь добить русича. Аргументировал Улмик свои слова тем, что варвар от полученных ранений на ногах еле держится и, вообще, уже где-нибудь под кустами папоротника наверняка валяется, окочурившись от кровопотери. И вот сейчас глава дулмасских воителей, не веря своим глазам, ошарашенно вылупился на вполне себе целёхонького витязя, небрежно облокотившегося на крестовину рукояти торчащего из сердца бугуза палаша и с презрительной ухмылкой взирающего на очередную, заявившуюся по его душу компанию стражников.

– Он ещё и придворного мага самого императора завалил!.. – ошалело воскликнул чудом выживший Альпан, сотник Зелима, выглянувший из-за правого плеча Улмика. – Ибо эта серозадая тушка бугуза, даже не сомневаюсь, и есть знаменитый чародей, ученик ведьмы Урсулы! Может, русич – известный в своих краях волшебник, только до поры до времени скрывал ента от нас?.. Ну, по какой-то своей, известной лишь магическому люду причине! Ибо исцелить себя, а после убить верховного жреца Ахримана, наводившего своей беспощадной гориллой по ночам дикий ужас на бедные кварталы Нурязима, это, знаете ли, простому человеку не под силу! Как пить дать вам балакаю, ей-ей!..

– Заткнись, Альпан!.. – негромко бросил сотнику Улмик, тем временем продолжая обозревать округлившимися от удивления очами насмешливо ухмыляющегося молодого богатыря. – Скорее, это мираж! Сейчас проверим! – и Улмик на широком выверенном замахе швырнул копьё в Ратибора.

Рыжебородый витязь, находившийся шагах в двадцати пяти от припелёхавших ворогов, подался чуть в сторону, пропуская мимо себя летящую сулицу, и одновременно ловко сцапал её в полёте за древко. После могучий исполин крутанулся на месте, поудобнее перехватывая коротенькое копьецо, да с силой метнул пику назад, адресату. Улмик успел пригнуться, и сулица смачно влетела в голову кому-то из гвардейцев, находившихся за спиной своего командира, отбрасывая мгновенно умершего воителя в толпу его приятелей.

– М-дя, на мираж не похоже! – по-стариковски кряхтя, седовласый Улмик выпрямился, досадливо оглядываясь при этом на только что безвременно почившего подчинённого. – А жаль!..

– Вы что, сыновья богомола и кикиморы, давно булат в зад не получали? – тем часом рыкнул в сторону пришлёпавших осов Ратибор. – И чегось ента вас так мало заявилось? Что за неуважение?! Аль кончились смельчаки? – дюжий ратник выдернул из тела бугуза меч и вразвалочку пошёл на опешивших аскеров, на ходу приговаривая: – Ну да ладно; сейчас я вас окончательно растопчу, аки вреднючих таракашек!..