– Всё хорошо?

– Как обычно. И, как я и думала, он беспокоится о том, настоящий у нас брак или нет.

– И что ты сказала?

– Правду. Что я тебе противна, – что?! Вот откуда она делает такие выводы?!

– Стоп. Мел, ты мне не противна!

– Не стоит что-то объяснять, я по лицу всегда всё вижу. Сейчас я тебе не так противна, как в день свадьбы. Это более точное определение?

– Ты симпатичная, и даже очень! – выдаю, и девушка замирает. Раз она всегда говорит правду, то и я буду. Это даже интересно, быть с кем-то предельно честным.

– Ты перепил?

– Я трезв!

– Ты выпил пару бокалов. В каком месте ты трезвый? – что за упёртая особа!

– Ладно. Я не совсем трезвый, но это правда. Я считаю тебя симпатичной. И да, при первой нашей встречи ты мне не понравилась. Если честно, я думал, Варшавский меня разыгрывает и вместо любимой дочери хочет подсунуть мне служанку.

– За тобой было забавно наблюдать, – нисколько не обижается девушка, и я даже вижу подобие улыбки. Так она за правду, и неважно какую?

– Кстати, объясни, что это было? Зачем ты мучила меня?

– Чтобы ты не пошёл на поводу у отца. Он проверял тебя, спрашивая о том, можешь ли ты сократить время сбора средств. Если бы сказал да, то упал бы в его глазах. Я часто такое видела. А насчёт перечисления денег постепенно… Ты правильно сказал. Он слишком жадный, чтобы брать частями, а нам нужно потянуть время, – а всё оказалось довольно просто.

– Теперь понятно. И ещё вопрос. Если не хочешь, не отвечай. Почему ему нравится смотреть, когда ты на коленях?

Мелания смолкает и опускает взгляд.

– Он просто меня не любит. Если это всё, я пойду к себе. Устала, – я не успеваю ответить, как девушка уходит.

Смотрю вслед удаляющейся фигуре и думаю, как бы её поддержать. Будь я другом, пошёл бы следом. Возможно, попробовал бы утешить. Но вот беда: сейчас я для неё только деловой партнёр, и она не подпустит меня к себе.

Моя храбрая и сильная девочка на самом деле такая хрупкая и ранимая. Но я помогу ей подняться и больше не бояться отца. Я стану ей поддержкой. А вот буду я при этом другом или мужем, покажет время.

Было уже поздно, поэтому я тоже собрался к себе, но сперва решил посидеть в кабинете и разобрать бумаги. Когда я закрыл последнюю папку, за окном царила глубокая ночь. Нужно было прилечь хотя бы на несколько часов, ведь завтра нам предстоял день шопинга. Мне хотелось увидеть лицо девушки, когда она узнает, что я для неё приготовил.

Иду к себе мимо комнаты жены и замираю, услышав стоны. Быстро дёргаю дверь и вижу, как Мелания мечется на кровати.

– Нет, не уходи, не оставляй меня одну, мамааааааааааа! – чуть ли не кричит она, и плачет, при этом глаза её закрыты.

– Мама, мамочка… Где ты?! – восклицает Мелания, а у меня разрывается сердце.

Совсем малышка. И теперь я знаю, что мать её не оставляла. Варшавский как-то отобрал дочь.

– Мне страшно! Почем я одна?! Мама тут так холодно! – уже шепчет девушка и скручивается в калачик.

Быстро подхожу и укрываю малышку, а потом, сам не понимая зачем, ложусь рядом и притягиваю её к себе. И, видно, я совсем сошёл с ума, так как начинаю говорить:

– Мама рядом, всё хорошо, – шепчу, обнимая девушку, и она успокаивается, а потом так знакомо счастливо улыбается. Григорий, ты тот ещё гад, раз насильно разлучил мать с дочерью. Но я всё исправлю! Я ведь должен ей за договор о разводе. Хотя кого я обманываю? Мне просто хочется помочь этой потерянной израненной душе.

– Мама, мне так тепло.

– Я рядом, малышка, я всегда рядом, – шепчу и поглаживаю чёрные волосы.

Пусть хоть такая малость успокоит мою жену. Возможно, именно поэтому она и колючая. Ей просто не хватает ласки и любви.