- Хорошо. А чего шипишь? - влез с вопросом командир отряда.

- Спит. Не хочу будить…

Рита

Засыпала на диване, а проснулась в кровати. Мало того, на талии тяжелая рука лежит так уверенно, собственнически. Аккуратно перевернулась и открыла глаза.

Кровать в пентхаусе Кравцовых располагалась в уютном просторном алькове, который когда-то явно был небольшой, но полноценной комнатой. Дверь просто снесли, расширили проход и занавесили полупрозрачной белой тканью с, Рита чуть не подпрыгнула на матрасе, светящимися в темноте снежинками.

Красиво. Но красота-красотой, а зов природы, который пробудил посреди ночи, фиг проигнорируешь. С сожалением глянула на львиную лапу и попыталась аккуратно из-под нее выползти, не разбудив посапывающего рядом хищника.

План провалился.

Только засунула ноги в заботливо оставленные у кровати тапочки, как их-за спины донеслось хриплое:

- Снова убегаешь среди ночи? - и выразительный зевок.

Рита застыла в полоборота.

- Ты поэтому спишь здесь? Сторожишь, чтобы не убежала?

- Угу, - сонное.

- Я не убегу. В ванную и вернусь, - улыбаясь, отчиталась девушка.

- Ну тогда иди, - Лев перевернулся на другой бок. - Я все равно запер дверь и спрятал все ключи.

- Серьезно?

Рита обернулась и посмотрела на широкую спину.

- Нет, шучу. Иди уже, - натянул одеяло до самых плеч, будто скрываясь от её взгляда.

Уже прикоснувшись пальцами к полупрозрачной занавеске Рита услышала тихое:

- Я просто выставил охрану снаружи. Тебя не выпустят.

- Псих, - хихикнула Рита.

Но через пару минут, возвращаясь обратно, проверить так и не решилась.
Зато мысль, что кое-кто в этой спальне заслужил вкусный завтрак родилась мгновенно.
Осталось только сообразить, что приготовить.

Лев

Доброе утро началось с запаха подгоревшего молока, грохота падающей кастрюли и громкого женского:

- Черт!

Лев подпрыгнул на матрасе и, сунув босые ноги в тапочки, рванул на кухню. Картина маслом: сервированный для идеального завтрака стол, румяные тосты с сыром, вазочка с печеньем и приготовленные для кофе чашки. На плите турка, на полу кастрюля, а над ней Рита со слезами на глазах.
В два шага оказался рядом и снял с плиты закипающий кофе.

- Жива?

- Угу, - шмыгнула носом. - У меня омлет сгорел. Я завтрак хотела, - стерла слезу с бледной щеки, - приготовить.

- Садись, я все сделаю. Ты и плита - две вещи несовместимые.

Аккуратно поднял с пола кастрюлю, из которой при падении ни кусочка не выпало. Озадаченно заглянул внутрь и чихнул, глядя на потемневшую массу.

- Это должен был быть омлет.

Слезы в голосе, вот-вот сорвется. Лев выключил плиту и закинул кастрюлю в раковину. Не до них сейчас.

- Иди сюда.

Притянул к себе всхлипывающее чудо с растрепанными косичками. Девушка уткнулась носом в помятую серую футболку и еще раз всхлипнула.

- Не плачь ты. Это хорошо, что дурацкий омлет сгорел.

- Что? - подняла удивленный, чуть покрасневший взгляд.

- Терпеть не могу омлет, с детства. Даже при всем уважении к твоим стараниям, я не стал бы его есть. Так что давай выпьем кофе, съедим по бутерброду и в путь. Сначала в больницу?

- Угу. Правда омлет не любишь? - все еще немного хмурилась.

- Правда. Давай завтракать. Неси чашки, я кофе доварю…

Рита
Это было странное утро. Кажется, скоро у неё появится привычка по любому поводу утыкаться лбом в его плечо и плакать, вдыхая тот мужской запах, от которого кружится голова. Особенный, уникальный. Лев почему-то пах так же, как свежее земляничное печенье. Или это беременность начинает сводить с ума?

Думать не хотелось. Щеки немного горели от стыда.
Да, она совсем не умеет готовить. Сколько раз пыталась научиться и ничего не выходит: то бахнет соли больше, чем нужно, то забудет еду на плите и спалит. Однажды, когда на пике моды было печь красивые торты, решила приготовить Герману на день рождения. В итоге пришлось покупать новую плиту.