– Привет, девчонки, – весело сказал я.

– Так значит, ты теперь с нами, – хихикая, сказала Лера.

«Интересно, они хоть когда-нибудь прекращают смеяться?» – подумал я. Мне, конечно, было приятно, что девушки сели за столик со мной. Они спросили, какую мне дали тему. Я честно ответил:

– Дождевые черви. Я готовлю материалы про дождевых червей.

– Ааа. – уже другим голосом отозвалась Лера.

Они резко перестали смеяться, словно я сказал какую-то тупость, отчего я почувствовал себя неловко и сразу поспешил начать оправдываться:

– Конечно, это не так масштабно и серьёзно, как было у Ани, про веганство, но ведь все с чего-то начинают.

– Да, у Ани была хорошая тема, – добавила Вера, уже как-то совсем грустно.

– Очень жаль, – с таким же настроением сказала Лера, – она слишком увлеклась работой. Понятное дело, что, когда полгода пишешь об одном и том же, легко потерять над этим контроль.

– А ведь она была такая умница, – продолжала Вера, – но, видимо, пострадала от своего синдрома отличницы.

Раньше меня раздражало, что эти девушки постоянно смеялись, теперь мне было жутко неловко от того, что они загрустили. Я стал озираться вокруг в поисках какого-то спасительного объекта для отвлечения внимания и вдруг увидел, что со стороны лифта сюда направляется наш руководитель, Антон. Он очень быстро шёл к нам и почти нырнул за наш столик со словами:

– Привет, чем занимаетесь?

Я решил взять инициативу и сказал с улыбкой:

– Кажется, совсем не работаем.

– Это называется «совещание»: все сидят и разговаривают, а работа стоит, – пошутил он, хлопнув меня по спине.

– Мы вспоминаем Аню, – сказал я.

Это было честно и, как мне казалось, уместно. Ведь ещё только вчера мы виделись с ней. Я решил, что мы, как её коллеги, имели моральное право говорить об этом в рабочее время.

– Об Ане… – задумчиво ответил Антон.

Девушки молча смотрели на нас. Он продолжал:

– Да, это действительно может быть темой для разговора. Но мы должны двигаться дальше. Я не могу допустить, чтобы это как-то повлияло на нашу работу. Мы не имеем права так рисковать. Поэтому, – он помедлил, переводя взгляд с меня на девушек и обратно, – я вынужден запретить вам говорить о ней. Я запрещаю вам обсуждать и вспоминать её. Это для нашего общего блага.

Я сидел молча, ожидая реакции коллег. Слова Антона прозвучали очень странно, но я был здесь новичком, поэтому старался понять, глядя на девушек, – нормально ли то, что было сказано только что.

Лера и Вера переглянулись и вдруг одновременно прыснули. Антон тоже улыбнулся, указал мне на них и заметил:

– Они смеются, значит, всё в порядке.

Он встал из-за стола и, положив ладонь мне на плечо, сказал вдруг:

– А тебя я жду в своём кабинете, – и сразу же удалился.

Я посмотрел на девушек. Они смеялись и уже говорили о чём-то другом.

– Ладно, девчонки, приятно было поболтать, – бросил я и поспешил к выходу.

Я не успел особо поразмыслить над словами Антона. Они, конечно, звучали очень неестественно, но больше меня сейчас тревожило то, что он добавил в самом конце. Вряд ли кто-то без волнения воспринял бы приглашение начальника зайти в кабинет на второй день работы.

В лифт за ним я не успел и решил воспользоваться лестницей, чтобы не ждать. Я очень спешил, но всё равно не смог догнать его и, когда вошёл к нему, Антон уже был погружён в работу за компьютером.

– Антон, я здесь, – выпалил я, запыхавшись.

– И я здесь, – весело ответил он, – бери свой материал и отправляй.

– С ним всё в порядке? – радостно спросил я, забирая свои листы.

– А как же иначе, ведь это ты его написал, – сказал Антон, вставая из-за стола и направляясь ко мне, – но, честно говоря, – он снова положил мне руку на плечо и добавил шёпотом, – я его не читал.