Припишет снизу печаль,

Откроет окно – пусть

Рассказ полетит вдаль.

1.5.18

* * *

Хочу, чтоб получился чёрный куб.

Мне снился как-то он, и ощущенье

приятным было, словно ноет зуб

не сильно, а слегка. Итак, ведро.

Начну плескать слова в стихотворенье —

как красок брызги будут на холсте,

потом посмотрим, те или не те,

важнее тут – не ошибиться в цвете,

в конце концов, не так плохи и эти.

Возьмём павлина с дальних берегов

и призраки погибших птиц, что мимо

летят подобно щупальцам богов,

суть атомам, которые незримо

соединяясь, порождают нас

и всё вокруг, цветастое, шальное.

У атомов как будто цвета нет,

зато воображение больное,

способное придумать всякий цвет.

И цифры тоже могут ослеплять.

Возьмите «пи» на «эр» Земли в квадрате,

как следует толкните рукоять —

отвалится у дроби знаменатель,

зато число масштабов неземных

родится, и наполнит синевой

и зеленью, полученной из них,

весь максимально мыслимый объём,

в который мы нырнули с головой

и вот уже который век живём.

Построятся в неровные ряды

дома, как кости древнего скелета,

рождая Грязеград из ерунды,

а может быть, Скотопригоньевск это,

прославившийся где-то в новостях —

там Телегоньей девочку назвали,

что родилась в бараке средь развалин,

зато в рубашке сразу и в лаптях.

А вот и Нуворишское шоссе,

где сыр покрыт кристаллами Сваровски

и где живут о ком слыхали все,

где многие желают жить чертовски,

но крутятся как белки в колесе,

а не живут как те… А впрочем, ладно,

у каждого своё бывает горе,

и каждому по-своему досадно —

кто грезит по еде, а кто по сну,

и сон рождает, с логикою споря,

холодный ад, похожий на страну…

Надеюсь, здесь когда-то будет море.

Но я отвлёкся – новое ведро

ярчайших красок, лучших, небывалых!

Да только то ли этой краски мало,

то ль в жизни всё задумано хитро,

а может, живописец был мой клон,

дебил и стихопат, а может, псих…

Ни в чём на свете сильно не силён,

родил он самый странный в мире стих,

а чёрный куб, увы, опять не вышел…

Хоть сыр не пропадёт – утащат мыши.

25.11.18

* * *

Окружив холмы и тропы,

Каменея в плотный ряд,

Многоглазые циклопы

В небо чёрное глядят.

Между ними, свой дизайн

Строя в тренде мировом,

Мы друг друга окружаем

Многотелым существом.

Нам выуживать приятно

Одобрения улов

В те коробочки, где пятна

Изумительных цветов.

Мы посредством красок этих

Соревнуемся в еде,

Поглощаем всё на свете

И спешим на встречу, где

Нам спасительного бреда

Многорукий продавец

Впарит полностью безвредный

Наш мучительный конец.

24.4.18

* * *

Когда с Земли я улечу,

На ней заметно опустеет,

Внутри квартирок и лачуг

Обои станут погрубее

И резче звук. В чертах людей

Возникнут видимые грани,

Исчезнут блики на воде,

Детализация на плане

Начнёт снижаться многократно

И постепенно до нуля…

Потом и вовсе безвозвратно

Объект по имени Земля —

Поскольку я уже неблизко

И никогда не буду тут —

Из базы данных, файлов, списков

Автоматически сотрут.

29.11.18

* * *

Дерево – оно мёртвое в целом.

Новые клетки вырастают на нём,

Питаются, занимаются делом,

А мёртвые служат хребтом,

Основой, скелетом, телом.

Человечество – оно мёртвое в целом…

22.4.18

* * *

Всё портится со временем. Река

подзатянулась полиэтиленом,

нетвёрдо держит тросточку рука,

скрипят дверные петли под коленом,

забор изрисовала молодёжь…

В свои семнадцать лет я был дебилом,

я вёл себя прилично. Не вернёшь

те времена, а здорово бы было

похулиганить и порисовать

на стенах гаражей смешные рожи,

домой вернуться в три и даже в пять

утра, на сумасшедшего похожим

от молодости, дури и любви…

Но раз меня идея эта греет

и создаёт бурление в крови,

то, может быть, я стал теперь мудрее,

смелее, как рисунки подворотен,

в глазах моих добавилось огня,

и время не испортило меня,