– Я пересекался с ним в Питере, давно. Он тогда следаком работал. По особо важным. А я с ребятами в качестве силовой поддержки приехал из Нарима. Брали каких-то наркоторговцев что ли, не помню уже. Серьезных.

– Похоже, он больше не следак, – сказал Рори.

– Похоже, – согласился Ахмед.

– Но от дел не отошел.

– Не отошел.

– Ты еще что-нибудь о нем знаешь?

– Нет. Мы тогда отработали влет. За два часа все сделали. Он – круто все исполнил. Мы тоже не подкачали. Больше не виделись.

– Похоже, он частник и работает на Фатахова, – проворчал Рори.

– Похоже на то, – снова согласился Ахмед.

– И как нам его искать, не подскажешь? Ясность есть?

Ахмед же занимался все тем же – сидел, откинувшись на спинке стула, и продолжал изучать лицо Бурова. Потом спросил, повернувшись к Рори:

– А как он нас нашел?

Тот задумчиво посмотрел на него, а потом перевел взгляд на Попова.

– У вас на хвосте пришел.

Красавчик нервно заходил по комнате.

– Попов! – рявкнул Рори.

Тот сделал еще несколько шагов и вдруг, резко остановившись прямо напротив маленького крикуна, проникновенно посмотрел на него.

– Или По́пов? Как правильно? Он пришел сразу за вами! А девок забрал с твоим толстым другом! Соображай! Или мне придется тебя Виктории Викторовне скормить! Понимаешь? Ей в любом случае надо будет на ком-нибудь выместить гнев. Ясность есть?

Павел не ответил, но присел на стул рядом с Ахмедом и, положив локти на стол, обхватил ладонями голову. Над комнаткой нависла тишина: Ахмед снова уставился на экран, Рори – на Павла, а пожилой охранник смотрел на молодого коллегу – с завистью и чем-то похожим даже на злость. Эта мизансцена молчания длилась около трех минут, а затем Павел, оторвав ладони от лица, обратил счастливый взгляд к Рори.

– Что ты лыбишься? – разозлился тот.

Улыбка красавчика только стала еще радостнее.

– Дима Хоченков, кореш мой лепший, больше всего на свете боится медленной езды, бывшей жены и хирургического вмешательства.

Все головы повернулись к нему в ожидании продолжения, и оно последовало незамедлительно.

– Вот ты, Ахмед. Ты сколько проработал в органах?

– Десять лет, – невозмутимо сказал Ахмед.

– А боишься чего?

Рори нервно прошелся до двери и обратно, а Ахмед с олимпийским спокойствием продолжал отвечать Павлу.

– Энцефалитных клещей.

– А бывшую жену?

– У меня нет бывшей жены.

– А текущей?

– И текущей нет.

– А хирургического вмешательства?

– Нисколько. Я спортсмен. Приходилось.

– Понятно, Ахмед. А скажи, уволившись из органов, ты жучка вырезал? Ложился в больничку?

– Конечно, – подтвердил Ахмед. – К чему мне это удовольствие?

– Ты смельчак.

Тут Рори не выдержал и прервал их ровный и не совсем понятный ему диалог высоким нервным визгом:

– Хватит! О чем ты?!

– Рори, я о том, что Ахмед твой – смельчак. Уволившись из органов, удалил из своего спортивного тела обязательного для всех государевых служащих электронного сексота. А мой друг Митя Хоченков, который немалую часть своей жизни отдал службе в органах транспортной полиции, боится больниц и так и ходит с этой штуковиной.

– И ее очень несложно активировать, особенно если есть соответствующие связи, – все так же бесстрастно отреагировал Ахмед.

– Именно, – сказал Попов. – Это его жучок привел к нам сюда погоню. Ясность есть?

Павел иронично посмотрел на Рори. Тот задумался. Потом спросил:

– А Буров этот, как я понял, тоже из бывших, да, Ахмед?

– Я же говорил, да.

– Интересно, а он своего жучка удалил?

– Твою мать!

Впервые за все время разговора Ахмед проявил эмоции. Повторив свою сентенцию еще раз, он встал и быстро направился к двери.

– Это легко проверить, – крикнул он, уже выйдя за порог, – очень легко.