Подойдя на рецепшен, я обратился к женщине на вид которой было 35 лет.

– Чем могу быть полезна? – спросила она, ее губы, накрашенные светло-розовой помадой, растянулись в улыбке.

Одета она была в обычное офисное платье темно-фиолетового цвета, которое очень некстати подчеркивало ее фигуру. Оно слишком обтягивало, поэтому лишние килограммы в районе живота и бедер выделялись и бросались в глаза.

– У меня встреча с мистером Стефаном Кённингом.

– Ах, да, – замельтешила она. – Нас предупредили. Я вас провожу.

Женщина вышла из-за стойки рецепшен и, поднявшись со мной на 3-ий этаж, сказала: – Вас ожидают в 311 номере. – после чего ушла.

Дверь была приоткрыта так, что я прошел в просторный люкс. Дядя, по обыкновению одетый в строгий костюм, сидел в кресле, положив ногу на ногу, и смотрел новости.

На журнальном столике стояло несколько бутылок с водой, поднос с фруктами и чашка с недопитым кофе. Завидев меня, мужчина поднялся, пожал мне руку и хлопнул по плечу.

Я многим был обязан дяде. Он меня вырастил и подарил блестящее образование, благодаря ему я стал известен и, по его словам, занимаюсь любимым делом и обладаю музыкальной студией. Но несмотря на все это, отношения у нас холодные, натянутые и скорее напоминают рабочие, нежели родственные. Все моё детство прошло в лагерях, частных школах и спортивных секциях, когда я попал к Стефану Кённингу, он сразу дал понять, что детей не любит, а в доме должна быть тишина и порядок. Как бы усердно я ни старался вспомнить, когда и при каких обстоятельствах оказался у него, мысли разбегаются, а воспоминания очень расплывчаты, несвязны и туманны.

– Джейсон! – привлек дядя мое внимание. – Садись, у меня не так много времени!

Я послушно опустился в кресло, напротив того, где он сидел, и взял бутылку воды.

– О чем вы хотели поговорить? – сухо, без особого интереса спросил я.

На лице дяди появилось некое подобие улыбки, потерев ладони, он извлек из внутреннего кармана пиджака флэшку и начал вертеть ее в руках.

– В скором времени ты и твоя команда отправляетесь на концерт, который состоится в Лондоне, затем ты отправишься в город Эдинбург, а также в Париж.

– Но дядя… – я не успел ничего возразить.

– Никаких «Но»! Я сказал, что едешь, значит так и есть. Уже все решено, ты едешь! – подчеркнул мужчина. – Билеты я заказал, номера тоже. – Не понимаю, почему ты так удивлен? – Стефан встал с кресла и подошел к письменному столу, на котором стояли бокалы для вина. Он взял один из них и щелкнул по нему ногтем. По комнате разнесся звон, затем он поднес бокал так близко к лицу, будто проверял его на наличие пятен.

– Ты уже не раз давал концерты в разных городах. У тебя вдруг появилась социофобия? – Стефан обернулся и изобразил некое подобие удивления.

– Я ни разу не давал концерты заграницей и….

– И…– он сделал многозначительную, но не большую паузу. – Да…– возвращаясь к первоначальной мысли, заметил он. – И твой новый альбом должен выйти ко дню святого Патрика! А теперь я должен идти, много работы накопилось. – в очередной раз напоминая о своей занятости, сказал мужчина.

С этими словами дядя вышел в коридор, прикрыв за собой дверь, которая захлопнулась через несколько секунд от сквозняка.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Гнев начинал бурлить в жилах, разгоняя злость по всему телу. Внутри все клокотало. Постепенно мое уважение к дяде превращалось в ненависть, не знаю, как долго я смогу терпеть его ничем не оправданные выходки! Я поднял голову и посмотрел на своё отражение в зеркало, да уж, видок оставляет желать лучшего: волосы растрепались, челка застилала глаза, а лицо перекошено от нахлынувших эмоций. Раздался телефонный звонок. Выдохнув, я отнял руки от столешницы и размял пальцы, я и не заметил, что основную массу своего тела я перевёл на руки!