Гора была не очень крутая, но с непривычки подниматься было трудно, и скоро я запыхалась. Максим предложил мне руку и потянул за собой наверх. Когда мы достигли вершины, все уже были там – кто-то молча стоял у края склона, оглядывая окрестности на западе еще скрытые темнотой, а на востоке окрашенные розовым светом нового утра. Большинство уже начали молчаливое шествие по спирали. Шли друг за другом. Кто-то шел медленно, погружаясь в свой внутренний мир, растворяясь в пространстве, а кто-то явно спешил, стараясь как можно быстрее преодолеть расстояние, отмеренное спиралью. Я и Максим, не сговариваясь, вошли в узкий проход, обозначенный с двух сторон небольшими камнями. Я шла первая, Максим – за мной. Шли медленно, словно зачарованные сном. Что я чувствовала? Космическую энергию, снизошедшую на меня? Чувство понимания своего предназначения на этой планете? Пожалуй, нет… Все это для меня так и оставалось тайной, которую возможно я так и никогда не смогу познать. Но все же эта вершина, эта спираль, вьющаяся к центру горы, подарили мне многое – покой, свободу и веру в то, что все еще будет хорошо в нашем безумном мире. Все будет хорошо, пока есть эта гора, пока есть люди, которые после бессонной ночи, на холодном ветру медленно бредут по извилинам спирали, в надежде познать мир и себя…

Я потеряла счет времени и не могу сказать, сколько мы бродили по спирали – десять минут или полчаса. Когда мы с Максимом вышли за ее пределы, Ядка и Святослав уже ждали нас:

– Сфотографируйте, пожалуйста, кто-нибудь нас со Светиком, а потом я еще хочу с тобой, Златка! – Максим протянул руку за фотоаппаратом и сделал несколько снимков Ядки и ее кавалера на фоне рассвета. Потом несколько фотографий со мной. Через минут десять Ядка со Светиком нащелкав с полсотни фотографий на все стороны света, сообщили нам, что спустятся в лагерь, чтобы немного согреться. Мне еще не хотелось уходить, и я вопросительно взглянула на Максима.

– Я бы еще остался здесь на некоторое время, но если ты замерзла, можем спуститься.

– Нет, я тоже хочу побыть немного. Ядка, Светик мы придем сразу на завтрак. Встретимся в столовой!

– Хорошо, до встречи! – Ядка и ее спутник помахали нам рукой и, обнявшись, стали спускаться к лагерю.

Почти все туристы уже разошлись, лишь человек пять сидели в позе лотоса лицом к восходу солнца…

– Как здесь красиво… – Вздохнула я. – Смотри, на востоке, у горизонта небо ярко-красное, а чем дальше от солнца оно становится нежно-розовым. А на западе еще совсем темно!

– Да… Красота необыкновенная! – Согласился Максим. – Когда живешь в большом городе забываешь, что мир так прекрасен, его просто не замечаешь… Смотри, солнце уже появилось над горизонтом! С наступлением нового дня! – Светлело почти с каждой минутой. Было уже почти, как днем и я видела бескрайнюю степь – море пожелтевшей травы. Сильный порыв ветра сдернул у меня с головы капюшон куртки и мои длинные волосы, разлетелись на ветру, упали на глаза, разметались рыжим ураганом вокруг. Я безуспешно пыталась собрать их, но у меня ничего не получалось – ветер был сильнее меня.

– Можно я тебе помогу? – Услышала я голос Максима.

– Спасибо! Без твоей помощи мне не обойтись – я совсем запуталась. Порой с длинными волосами не просто, но никак не поднимается рука их обрезать…

– И не нужно! Они просто великолепны! – Максим ловко собрал их в руку, а потом довольно умело сплел из них косу и закрепил на конце резинкой. – Здесь волосы лучше держать в косе, чтобы не запутались. Повернись, пожалуйста! – Я медленно повернулась, все еще не решаясь, взглянуть на Максима. – Такая прическа тебе тоже очень идет! Ты красивая! – Просто сказал он. – Я улыбнулась и, набравшись смелости, заглянула ему прямо в лицо. Это был последний удар – я влюбилась окончательно. Зелено-серые, смеющиеся глаза, почти скрытые длинной челкой окончательно покорили мое сердце. Его довольно длинные, ниже ушей волосы разметались на ветру темно-каштановым, чуть-чуть рыжим вихрем. А твердая, мужественная линия губ, изогнутая в улыбке, мощная шея, широкие плечи и сильные руки пробудили во мне давно забытые желания… И в тоже время сердце сжалось от безысходной тоски: без сомнения, он был красив, даже, на мой взгляд, слишком. А значит, надеяться было нечего. Ведь все красавцы ужасно избалованы женским вниманием, а значит ужасно привередливы… Вряд ли его могла серьезно заинтересовать такая женщина как я – симпатичная, но и только. Когда в мире непозволительно много юных красоток. У меня не было ни шанса. Сейчас он со мной лишь потому, что я оказалась удобным объектом для завоевания… Лишь для того, чтобы прибавить еще одно несчастное сердце в свою копилку тщеславия… От этих мыслей у меня выступили слезы.