Рассуждения Виктора показались Павлу не лишенными логики. Он почесал карандашом за ухом, приводя в порядок мысли. Все равно заниматься этим делом ой как не хотелось. Его невеселые размышления прервал Сомов:

– Сведения по Петрушко, – сообщил он, подавая Киселеву листок с адресами и номерами телефонов. – Раньше семья проживала на Кораблестроительной. Потом родители разменяли квартиру, чтобы сделать жилье дочери. Они посели-лись в трехкомнатной на Ленина, а ей приобрели однокомнатную на Зои Космодемьянской. В позапрошлом году Михаил Станиславович Петрушко скоропостижно скончался от инфаркта. Мать и дочь обитают каждая по своему адресу.

– Спасибо.

Павел снял телефонную трубку и набрал номер Майи Петрушко. Прислушиваясь к длинным гудкам, он поймал себя на мысли, что ему не по себе. «Подойди, пожалуйста, – умолял он незнакомую женщину. – Сделай одолжение». Его мольбам никто не внял. «Это ничего не значит. Она может спать», – успокаивал себя оперативник, набирая номер матери. Звонкий старушечий голос заставил его вздрогнуть:

– Слушаю!

– Наталья Анатольевна?

– Я!

Киселев улыбнулся. Фактически потеряв дочь, пожилая женщина не утратила энергии.

– Вас беспокоят из милиции.

– Чем могу быть полезна?

– Вы знаете, где сейчас ваша дочь?

Наталья Анатольевна взволнованно задышала:

– Майя? Должна быть дома, если никуда не вышла. А почему вы спрашиваете?

– Вы уверены в этом? Когда вы в последний раз ее видели?

Старушка помедлила с ответом:

– Давно, – призналась она. – Около трех недель назад. Мы поругались. Она выгнала меня. А что с моей дочерью? Скажите, ради бога.

– Можете приехать к нам?

– А где вы находитесь?

Павел подробно объяснил женщине, как до них добраться. Она коротко ответила:

– Скоро буду.

Наталья Анатольевна Петрушко оказалась маленькой худенькой дамой с подкрашенными синькой седыми волосами. Киселев отметил, что она продолжала следить за собой, несмотря на обрушившиеся на нее невзгоды, однако это происходило скорее по привычке: все-таки женщина была полковничьей женой и какое-то время жила за границей.

– Вы мне звонили?

– Присаживайтесь.

Только теперь Петрушко заметила бывших родственников, искалечивших судьбу ее единственной дочери. Виктор подошел к теще:

– Здравствуйте.

– Что вы здесь делаете?

– С Майей все в порядке?

– А почему ты спрашиваешь? – Щеки Натальи Анатольевны побелели. – Витя, ты что-то знаешь?

– Она продавала свои вещи?

– Не знаю. Какие?

Павел подвинул к ней сумку:

– Это платья вашей дочери?

Женщина поднесла руку ко рту:

– Да, это вещи Майи. Откуда они у вас?

– Это ее документы?

Оперативник протянул ей диплом. При виде его Петрушко вздрогнула.

– Но где вы все это взяли?

– Дочь говорила вам про предполагаемую продажу квартиры? Вы поэтому с ней разругались?

Киселев решил выжать из несчастной матери максимум сведений. В любой момент старушка могла схватиться за сердце, и беседу пришлось бы прекратить.

– Дайте мне воды, – Наталья Анатольевна указала на графин.

Павел поспешил исполнить ее просьбу. Жадно выпив воду, женщина покачала головой.

– Она никогда не продала бы диплом. С чего вы решили?

– Но ведь ваша дочь пила? Это вы не отрицаете?

Губы Петрушко посинели.

– Вам плохо?

Несчастная мать заплакала:

– Что вы скрываете от меня? Где Майя?

– Мы сами не знаем. Возможно, с ней все в порядке.

– Тогда откуда у вас ее вещи?

Молча наблюдавший за этой сценой Зеленухин сорвался с места и подбежал к теще:

– Я нашел их в парке! Их принесли туда какие-то люди!

Петрушко схватилась за сердце. Павел второпях снова наполнил стакан:

– Пока нечего волноваться. Мы в полном неведении, как, впрочем, и вы сами. Может, весь сыр-бор разгорелся напрасно. Вы ведь давно не общались с Майей и не были в курсе всех ее дел.