Она с трудом сглотнула.

– Послушай, ты только не молчи! Говори что-нибудь!

– Говорить? Что?

– Почему, например: ты так хорошо говоришь по-английски, где ты научился? Ты говоришь просто отлично, безо всякого акцента.

– Я научился твоему языку от таких же, как ты, людей. И умею говорить на нескольких человеческих языках. Я начал учиться очень давно, когда был еще совсем молод.

– Значит, у вас здесь есть еще люди? Сколько же их? Где они находятся?

– Там же, где находимся и мы сейчас – в моем доме. Ты могла бы назвать это «корабль» – огромный корабль, если сравнивать его с теми, что строили вы, люди. Хотя то, что окружает нас на самом деле, не поддается точному переводу на ваш язык. Но ты можешь называть это «корабль», так тебе будет понятней. Наш корабль обращается по широкой орбите вокруг Земли. Диаметр нашей орбиты настолько велик, что внутри нее находится и орбита вашего спутника, Луны. Что же касается того, сколько всего людей находится здесь, то я отвечу так – все, кто пережил войну. Мы собрали здесь всех, кого сумели отыскать. Те, кого мы не сумели вовремя заметить, умерли от ран, болезней, голода, радиации, холода… Их мы конечно тоже нашли, но уже слишком поздно.

Она поверила ему. Человечество, в своем акте саморазрушения, превратило весь мир в место совершенно непригодное для жизни. Она, пережившая бомбы без единой царапины, тем не менее тогда была совершенно уверена, что в любом случае очень скоро умрет. То, что ей удалось уцелеть, она расценивала как злую шутку судьбы – в легкой смерти ей было отказано. Теперь же…

– А на Земле… на Земле еще хоть что-нибудь осталось? – снова зашептала она. – Что-нибудь живое, я имею в виду?

– Да, конечно. С течением времени и благодаря нашим усилиям кое-что восстановилось.

Больше она не могла говорить – услышанное было последней каплей. Несколько секунд она смотрела на него, позабыв о медленно шевелящихся щупальцах.

– Восстановилось? В каком смысле?

– В том смысле, что там снова можно жить. Со временем вы снова туда вернетесь.

– И когда же наступит это время? Вы позволите вернуться туда и мне и другим людям?

– Да.

– Почему?

– Когда-нибудь вы постепенно это поймете.

Она нахмурилась.

– Отлично. Тогда давай начнем прямо сейчас. Расскажи мне.

Его щупальца исполнили волнообразный танец. Каждое само по себе, они были похожи на крупных земляных червей или на маленьких змей. Удлиненные и тонкие или короткие и толстые, словно… словно что? И почему? Потому что его настроение все время меняется? Из-за того, что центр его внимания все время смещается от одного предмета к другому? Она отвернулась в сторону.

– Нет! – резко выкрикнул он. – Я стану говорить с тобой, если только ты будешь смотреть прямо на меня.

Сжав одну руку в кулак, она стискивала пальцы до тех пор, пока ногти не впились в кожу. Когда боль постепенно начала отвлекать ее, она наконец сумела поднять на него глаза.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Каалтединьйядайя лел Кахгуяхт ай Динго.

Глядя на него, она вздохнула и покачала головой.

– Йядайя, – добавил он. – Эта часть имени полностью принадлежит мне. Остальное – это принадлежность моей семьи и кое-что другое.

Она повторила вслух сокращенное имя, стараясь произносить его в точности так, как услышала, так, чтобы незнакомый едва уловимый звук «й» прозвучал верно.

– Йядайя, – проговорила она. – Я хочу знать, что твой народ попросит у меня в обмен на свою помощь. Какова цена? Что вам нужно от нас людей?

– Не более того, что вы способны дать нам – но все же гораздо больше того, чем вы способны понять сию минуту. Для того чтобы ты в конце концов поняла, одних слов мало. Есть некоторые вещи, которые ты должна увидеть собственными глазами и пощупать, там, снаружи.