Оставив деревню позади, мы поползли по просыпающемуся лугу. Холмы уходили вниз и снова поднимались, открывая нашему взору овраги, бобровые плотины и запруды, лесопосадки и уходящие в горизонт поля. Облака окрасились в алый цвет, и из-за восточных холмов поднялось солнце. Оно не сияло в полную силу – ёще не проснулось. Красный диск повис над горизонтом и принялся наполняться светом. Миллиарды росинок затанцевали в свете золотого шара. Спящие бутоны цветов стали медленно распускаться, вдыхая свежий утренний воздух. В деревне запели первые петухи. Романтика.

– Как же красиво, – восхищенно произнес Максим.

– Да уж, – хриплым голосом произнесла я.

Я даже не заметила, что мы стояли в немой тишине, наблюдая за тем, как мир пробуждается ото сна. Что-то внутри меня проснулось, восхищаясь солнцем, цветами и уходящими вдаль ночными облаками. Но наш путь сегодня лежал отнюдь не к торжеству солнца. Сегодня мы замыслили идти в сторону мрачных сосен, недалеко от заброшенной и мертвой деревни Красная Звезда.

– Ты что-нибудь пробовала рисовать? – спросил Макс, наблюдая за уходящими ночными облаками.

– Совсем ничего. Вдохновения не было. В последнее время мне что-то не по себе. Не знаю, как это объяснить, но это похоже на какой-то кризис. Кризис во внутреннем мире. Наверное, это в преддверии десятого класса. Я немного волнуюсь. Наш класс смешают с другим и боюсь, что с ними, как с моим классом, не склеится.

– Нас тоже смешали перед десятым классом. Сначала я тоже волновался, ведь ты знаешь, что я не особо коммуникабелен…

– Нет, Макс, ты очень дружелюбный. Люди к тебе тянутся. Ты не такой как я, – прервала я его на полуслове.

– Ты опять за старое? Если ты сама себя не любишь, люди, видя это, так же будут относиться к тебе. Почему ты придумываешь себе трудности. Ты добрый и открытый человек. Это притягивает людей. Просто нужно еще не забывать любить себя саму. Каждый человек уникален, никто не повторяется. Запомни это и не бойся нового. Все будет хорошо. Ты найдешь друзей. Они у тебя и так есть: я, Алиса, Руслан. Еще кто там был? – спросил он.

– Галя, Алина.

– Ну вот видишь?! А сколько еще людей, которых ты можешь назвать товарищами или хорошими знакомыми?

– Да, ты прав. Между Алисой и Русланом есть что-то большее, я им не нужна.

– Нет. Не говори глупостей. Ты просто напридумывала себе: со стороны виднее. Ты просто ревнуешь их друг к другу и хочешь, чтобы они были только твоими друзьями.

– Ладно, я все поняла. Спасибо. Давай не будем больше об этом говорить, – я остановила обсуждение этой темы, потому что атмосфера постепенно накалялась, и у меня не было желания продолжать этот бесполезный разговор.

Дальше мы шли молча, думая каждый о своем. Нашу тишину лишь изредка прерывал щелчок затвора камеры. Макс любил фотографировать иоковскую красоту. Он жил в центре деревни, поэтому ему не хватало всего того, что есть у меня за забором огорода.

– Хочешь подкрепиться? – спросил Макс, доставая из сумки контейнер с бутербродами из колбасы и домашнего сыра.

– Я не против, но колбасу я не ем, ты же знаешь.

– Да, помню, у меня есть парочка с сыром, но если хочешь могу дать пожевать только хлеб, – улыбнулся он.

– Нет уж. Мое вегетарианство распространяется только на мясо бедных зверушек, – напомнила я ему и выхватила из его руки бутерброд с сыром.

Закончив с бутербродами, мы тронулись дальше. Не знаю, как Макс, но мне после еды стало легче, какая-то внутренняя насыщенность появилась внутри моей маленькой бездны. Я подошла к резкому краю ущелья. Ветер бегал в глубине оврага, касаясь верхушек травы и маленькой яблоньки, которая умудрилась вырасти в таком неуютном месте.