А что творится вокруг темы сексуального насилия? Это просто беспредел. В штате Миннесота молодой человек проводил домой подвыпившую коллегу, та кидалась ему на шею, но из предосторожности мужчина аккуратно оттолкнул женщину и ушел. На следующий день – разбирательство по поводу якобы изнасилования. Коллектив научного центра энергетики решил изгнать из своих рядов якобы мерзкого насильника – плевать, что до сих пор он ни в чем подобном не был замечен. Работу он смог найти только на стройке – в других местах не принимали, ведь подобные вещи легко становятся достоянием гласности. Но бывает и хуже – иногда мнимые насильники просто исчезают, как это случилось с талантливым кибернетиком Юсуфом Хаесом в Дубае. И на самом деле со многими другими – просто в случае Хаеса было найдено его тело с ножевыми ранениями, в море, и стало понятно, что бессудная расправа – дело рук брата якобы изнасилованной женщины, который после происшествия тоже исчез в неизвестном направлении. Отсутствие нормальной судебной и полицейской системы открывает широчайшие возможности для личной мести.

В следующей главе я перечислю многие случаи подобных расправ, имевшие место совсем недавно – в гуманном, как ты полагаешь, читатель, и высокоразвитом обществе. Почему ты никогда не слышал о них? Потому что ты спишь. Это жестоко – но факт, ты спишь и не знаешь о многих вещах, творящихся в мире. Проснись, и ты увидишь то, что вижу я и другие – те, кто еще не оболванен коммунистической пропагандой.

Но все это еще пустяки по сравнению со зловещей организацией под краткой аббревиатурой ОЗ (история сокращения аббревиатур – КОБР, КБР, и вот наконец, ОЗ – это история ухода в тень самых омерзительных, кровожадных садистских хищников человечества).

ОЗ – это та же самая силовая структура, ее сотрудники проходят соответствующую подготовку, но ответственность за свои действия несут только перед самой ОЗ. Никто не контролирует эту организацию. Общественная Защита! Я бы перевел эту аббревиатуру как Опасность Зарваться или Общество Закулисы. Члены ОЗ даже не профессионалы, как правило, ведь ОЗ – это не служба; они все служат где-то в обычных коллективах, но суд могут вершить тайно, по личной инициативе или приказу сверху.

Знаешь, сколько людей исчезло, покоится на дне морском, улетело в Космос холодным камнем или перемолото в реакторах? И я не знаю. Но мне известно, что ежегодное число этих убитых – тысячи и тысячи. Чем-то ведь мы платим за наше благополучие, спокойствие, видимое отсутствие войн и конфликтов. О, разумеется, никто не подозревает о таких убийствах. Все выглядит благопристойно – несчастный случай, внезапная болезнь, катастрофа, необычный (или даже обычный) отказ техники…

Как удобно устранять несогласных и невписывающихся в общественную доктрину таким простым и безболезненным для окружающих способом!»

Я отдежурил все-таки, хотя ребята хором уговаривали меня сдать дежурство кому-то из них. Ага, и придется вообще каждому вкалывать по 12 часов, как в доисторические времена! Я сказал, что чувствую себя неплохо, ничего страшного и вообще уже принимаю антидепрессанты.

Ничего я не принимал. С депрессией мое состояние не имело ничего общего.

После дежурства я облачился в скафандр и отправился на Четверку. Здесь, как всегда, кипела работа – добытые блоки льда ползли по ленте в погрузочный цех, под ногами сновали озабоченные киберы, тележки, многоножки, в воздухе вспыхивали непонятные символы, светились буквы и иероглифы. Войдя в ремонтные помещения, я снял шлем. Здесь народу было побольше – там и сям возились техники. Вися на тросе, мне махал Сэм Чжан – чернокожий спец по монтажу.