Они вышли из здания. Рядом с Левитиным стоял один из сотрудников. Тот самый, который сопровождал его и раньше. Для следователя у него были слишком невыразительные глаза и грубые черты лица.

– Я вас провожу, – уверенно сказал он.

Михаил Михайлович тяжело вздохнул, растерянно оборачиваясь к Дронго.

– Конечно, – вдруг быстро нашелся Дронго, – только мне нужно отметить мой пропуск у Архипова. Он мне подписывал разрешение. Вот сейчас отмечу пропуск и вернусь обратно.

Сотрудник ФСБ кивнул, Дронго свернул к основному зданию. Михаил Михайлович поспешил следом.

– Быстро вы сориентировались, – восхищенно заметил Сыркин.

– Боюсь, что нам нужно идти сразу к Архипову, – отозвался Дронго. – Судя по всему, мое появление здесь очень обидело Левитина.

– Да, – согласился Михаил Михайлович, – он, по-моему, очень разозлился. Что у вас с ним раньше было?

– Ничего. Если не считать того факта, что я сумел раскрыть преступление раньше целой группы сотрудников, одним из которых был сам Левитин. Вот с тех пор он меня и недолюбливает.

Они вошли в основное здание, снова поднялись на четвертый этаж и прошли к приемной.

– Он вас ждет, – сразу сказала секретарь, едва они появились в приемной.

Сыркин шумно вздохнул и твердо зашагал к двери. Дронго последовал за ним. В кабинете сидел явно расстроенный Архипов. За столом восседал раскрасневшийся Левитин и еще один незнакомый Дронго мужчина лет сорока. Когда они вошли, тот с любопытством уставился на Дронго, но не произнес ни слова.

– Вы еще не покинули территорию института? – разозлился Левитин. – Я же вам объяснил, что это режимное предприятие.

– Послушайте, полковник, – строго сказал Дронго, усаживаясь за столом напротив, – я нахожусь здесь по просьбе моих знакомых. И на вполне законных основаниях. В институтские тайны я вмешиваться не собираюсь. Насколько я помню, совсем недавно мне доверяли в вашем ведомстве куда большие тайны. Неужели вы хотите, чтобы я позвонил прямо отсюда вашему руководству?

– Вы мне еще угрожаете? – вспыхнул Левитин.

– Он прав, – мягко, но твердо сказал Архипов, – это я попросил его приехать. Мне казалось, что нам необходим свежий взгляд. Я думаю, что ничего страшного не произошло.

– У вас опять появились эти журналы, – напомнил Левитин, – а вы говорите, что ничего страшного не случилось.

– Именно поэтому я и попросил приехать нашего гостя. Вы ведь уверены в виновности нашего охранника.

– Бывшего охранника, – напомнил Левитин. – Я думаю, следователь подтвердил, что обвинение почти сформулировано, и мы скоро передадим дело в суд.

Незнакомец, оказавшийся следователем прокуратуры, молчал. Он смотрел на Дронго. Было видно, что тот ему интересен. Но пока он хранил молчание.

– Вот видите, – сказал Архипов, – вы все-таки упорно верите в виновность нашего охранника. А я не могу поверить, что этот молодой человек способен на такое страшное преступление.

– Значит, это сделал кто-то из ваших сотрудников? – задел больное место директора Левитин.

– Не знаю, – растерялся Архипов, – я не знаю.

У Левитина была маленькая голова, явно не пропорциональная его развитому торсу. Прилизанные волосы почему-то вызывали чувство гадливости. Следователь, несмотря на сравнительно молодой возраст, ему было не больше тридцати пяти, уже начал лысеть, зачесывая остатки шевелюры назад, при этом его седые виски особенно бросались в глаза. Обычно они с Левитиным появлялись в институте в штатском, но следователь был всегда одет в немного старомодный двубортный черный костюм, а полковник – в модный серый, с тремя пуговицами.

– Ну вот видите, – торжествующе заметил полковник, – вы сами ни в чем не убеждены, а пытаетесь доказать нам, что арестованный Мовчан не виноват. Вы ведь не знаете всех обстоятельств дела. И тем более не стоило вызывать эксперта. Времена добровольных сыщиков давно прошли. Шерлок Холмс был хорош для девятнадцатого века. Сейчас конец двадцатого, и частные детективы, даже очень гениальные, – ядовито добавил он, – мало что могут.