– Условие только одно, – сказал Мирославов, – я плачу.

– Обижаете, – соглашающимся голосом сказал Езерский. – Мы как хозяева…

– Я жду, – сказал Мирославов.

И подумал, что сделал благое дело, вытащив осатаневшего и наверняка после бодуна полковника на вольницу. Там он будет в своей среде. И в такой обстановке можно рассчитывать даже на откровенность.

Конец ознакомительного фрагмента.