Естественно, стоил этот амулет целое состояние. Когда Чёрный Дракон ушёл, я поделился своей догадкой с фифом:

– Урз, похожа наша древняя реликвия крепко влюбилась.

Фиф на это лишь пожал плечами:

– Я не понимаю, что значит влюбиться. Сомневаюсь, что Арьер хочет сделать эту девушку своей хозяйкой, а другие варианты привязанностей я просто не могу почувствовать.

Я задумался. Фифов мы подбираем в Каокском ущелье. Там находится межмировой портал в мир, где обитали эти животные. Время от времени фифов выбрасывает из него в наш мир. За всё то время, что они обитают в Манжунте, фифы за размножением замечены не были. Мы пополняем число фифов и других случайных попаданцев через Каокский портал.

– Арчи, приятель, ну, так мы идём в Академию Темнейшего Черепа помогать другим фифам?

Приятель. Хм-м-м… Было в манере разговора и интонациях голоса Урза что-то подростково-мальчишеское, но я пока не стремился его воспитывать, не до нюансов общения сейчас.

– Да. Нам необходимо убедиться, что среди фифов не случилось эпидемии. Надеюсь, твоё очеловечивание единичный случай.

Блондинистая копия мне кивнула, но заметно сникла. Даже захотелось потрепать мальчонку по лохматой макушке, но нельзя. Он вообще неизвестный науке вид, и его бы в лаборатории хорошенько изучить, но жалко сдавать на опыты. Потом решу, что с ним делать, а пока назовём это испытанием фифа в полевых условиях.

Оставшаяся часть дня пролетела как одно мгновение. Сначала я переполошил женское общежитие, пока искал комнату Бесиль, чтобы передать прощальный подарок Дракона. Затем занялся осмотром фифов адепток. В этом мне здорово помог Урз. Он терпеливо объяснял, что мы не собираемся снова их забирать, но нам нужно знать всё подозрительное, что адептки заметили в поведении своих любимцев. Урз оказался обаятельным, добродушным и искренним. Он легко втирался в доверие так, что это мне, а не Урзу оставалось лишь смотреть и учиться.

К сожалению, мы не могли открыто пояснить адептам то, что один из зверьков научился сначала говорить, а потом и вовсе принимать человеческий облик, а это затрудняло допрос подозреваемых. Расспрашивали о любых странностях в поведении фифов и просили дать осмотреть животных. Но наученные горьким опытом, отдельные индивиды отказали в доступе в свои особняки. Если бы было больше оснований для беспокойства, я на месте выписал бы ордер на обыск, но пока поводов не было, и зацепиться было не за что.

В итоге, несколько фифов нам осмотреть не удалось, как и встретиться с их владелицами, ограничились лишь связью по амулету.

Пока я решил на этом остановиться, успокаивая себя тем, что, возможно, Урз совершенно уникальный случай. Я окончательно утвердился в своем решении разрешить ему пожить в моём особняке. Увесистым аргументом в пользу этого стал ужин, приготовленный фифом. Иголки колючие, я такой вкуснятины в жизни не ел! Да за такого повара не жалко и повоевать.

Мой взгляд упал на брошенную на стол газету. В заголовке на первой полосе мелькало моё имя, и сейчас я вспомнил, что хотел ознакомиться с творениями местных писак, что там ещё про меня насочиняли в жёлтой газетёнке.

«Ерх-сыскарь Арчибальд Белкаев ножницами расчищает себе дорогу к тому, чтобы стать обладателем самой красивой платиновой шевелюры в столице!» – гласил заголовок над изображением портняжных ножниц, чьи длинные лезвия зловеще блестели от фотовспышки.

Здравствуйте, оборотни добрые, приехали! Я сел в кресло и принялся более внимательно читать статью.

«В прошлом выпуске мы писали о сотнях жертв, чьи волосы были обрезаны безжалостным маньяком-цирюльником», – так уж прям и сотни! Всего-то семь подстриженных против их желания девиц. – «Корреспонденты Светских сплетен стали проводить собственное независимое расследование», – ага, всё их расследование свелось к опросу горстки сплетниц, –  «и выяснили, что таким образом одна хорошо известная всем белка устраняет конкурентов! Речь о всеми обожаемом Арчибальде Белкаеве, занимающем пост ерх-сыскаря. Пользуясь служебным положением, глава УСовцев устраняет конкурентов силами подчинённых ему сыскарей. Он идёт прямо по блондинистым головам к своей заветной цели – стать единственным, а, значит, и самым красивым обладателем длинных платиновых волос в Адилии! Мы призываем общественность не молчать! Доколе мы, адилийцы, будем ещё терпеть произвол кучки ерхов, держащих в страхе не только нашу Адилию, но и всю Мунжунту! Остановим произвол правящей верхушки! Нельзя быть белыми и пушистыми для всех – растащат на воротники!»