– Надеюсь, ты не побеспокоил меня по каким-нибудь пустякам? – спросил Жан.

Бешу в случае успеха всегда раздувался от важности и начинал изъясняться высокопарно; вот и теперь он торжественно начал:

– Согласно моим предположениям…

– Только не надо ораторствовать, старина. Начинай с фактов.

– Итак, лавочка мамаши Трианон упорствовала и долго оставалась запертой…

– Лавочки не упорствуют. Советую тебе изъясняться телеграфным стилем. А еще лучше – попроще, как негры в наших колониях.

– Итак, лавочка…

– Это ты уже говорил.

– Ну что ты меня прерываешь на каждом слове?!

– Начинай прямо с конца.

– А если с конца, то знай, что аренда «Трианона» оформлена на некую мадемуазель Лоранс Мартен.

– Ну вот видишь – все твои длинные предисловия были ни к чему. Так, значит, эта самая Лоранс Мартен и есть наша перекупщица?

– Нет. Я был у нотариуса. Наша матушка Трианон – точно не эта самая Лоранс Мартен.

– Значит, у нее был субарендатор или какой-то сменщик?

– Верно; и, скорее всего, это была субарендаторша… думаю, что это сестра Лоранс Мартен…

– Ну и где она проживает, эта дама?

– Невозможно установить. Магазин сдан в аренду на двенадцать лет, и адрес нынешней хозяйки оказался ложным.

– Как же она оплачивает эту аренду?

– Через какого-то древнего старичка, который вдобавок еще и хромает. Словом, я совсем было запутался, как вдруг сегодня утром мне помогли некоторые обстоятельства.

– К счастью для тебя. Итак?

– Итак, сегодня утром я узнал в префектуре, что некая дама предложила заплатить муниципальному советнику господину Лекурсе пятьдесят тысяч франков, если он изменит содержание отчета, который он должен регулярно предоставлять начальству. Месье Лекурсе – а он человек довольно сомнительной репутации и пытается после одного недавнего скандала себя реабилитировать – тотчас известил об этом полицию. Передача денег от этой дамы должна состояться прямо сейчас, в кабинете месье Лекурсе, где означенный господин ежедневно принимает своих избирателей. Двое агентов уже дежурят в соседней комнате с целью зафиксировать факт взятки.

– Эта дама назвала свое имя?

– Нет, но опять же помог случай: когда-то давно месье Лекурсе состоял с ней в близких отношениях, о чем она не вспомнила.

– И это Лоранс Мартен?

– Она самая, Лоранс Мартен.

Д’Эннери возликовал:

– Превосходно! Итак, сообщничество между Фажеро и мамашей Трианон ведет нас к Лоранс Мартен. А все, что обличает господина Фажеро, мне крайне приятно. Где расположен кабинет муниципального советника?

– В доме напротив, на антресольном этаже. В комнате всего два окна. Еще там есть приемная, выходящая, как и кабинет, в вестибюль.

– Это все, что ты хотел мне сообщить?

– Нет. Но время не терпит. Уже без пяти минут два и…

– Ну, говори же! Надеюсь, это не касается Арлетт?

– Увы, да.

– Вот как?! И в чем же дело?

– Вчера я ее заприметил, твою Арлетт! – объявил Бешу с легкой ухмылкой.

– Не может быть! Ты же сам мне доложил, что она уехала из Парижа!

– Она из него не уезжала.

– Ты ее где-то встретил? Ты уверен, что это она?

Бешу не ответил. Внезапно он вскочил со стула и приник к окну:

– Внимание! Вот она – Мартенша…

И в самом деле, на другой стороне улицы дама, вышедшая из такси, расплачивалась с водителем. Это была рослая, крикливо одетая женщина, на вид лет пятидесяти, с жестким, увядшим лицом. Она вошла в дом, дверь которого была широко открыта.

– Это точно она! – объявил Бешу и двинулся к выходу.

Но д’Эннери схватил его за руку со словами:

– Над чем это ты потешаешься?

– Ты что, рехнулся? Ни над чем я не потешаюсь.

– Да нет, ты только что смеялся над Арлетт!

– Проклятье! Пойми же, что нам нужно спешить!