Как бы то ни было, автомобиль ехал без остановок. Они все еще находились в Париже, потому что сквозь ткань девушка смутно различала регулярные вспышки света – по-видимому, от уличных электрических фонарей.

Когда женщина чуть ослабила свою хватку, накидка, в которую закутали Регину, слегка сползла, и девушка увидела два пальца руки, сжимавшей мех ее пелерины; на одном из них, указательном, было кольцо с тремя жемчужинами, расположенными треугольником.

Поездка длилась около двадцати минут. Наконец автомобиль сбавил скорость и остановился. Со скрипом распахнулись тяжелые створки ворот… машина въехала в какой-то внутренний двор.

Женщина плотно окутала тканью голову Регины и помогла ей выйти.

Они по шести каменным ступеням поднялись на крыльцо. Пересекли вестибюль с плиточным полом и по устланной ковровой дорожкой лестнице – выщербленные перила, двадцать пять ступеней – взошли на второй этаж.

И тут мужчина, в свой черед и тоже тихо, прошептал Регине на ухо:

– Мы на месте. Я не сторонник насилия и не причиню вам никакого вреда, если вы добровольно отдадите мне вашу бриллиантовую тунику. Вы согласны?

– Нет! – резко возразила Регина.

– Нам ведь нетрудно завладеть ею, мы могли сделать это еще в автомобиле.

– Нет! Нет! – повторила Регина с лихорадочным волнением. – Только не эту тунику! Ни за что!

На это мужчина ответил:

– Я все поставил на карту, чтобы завладеть ею. И я ее получил. Так не сопротивляйтесь же!

Но актриса сжалась, всем своим видом выражая решительный протест. Мужчина шепнул, вплотную приблизившись к ней сзади:

– Я могу справиться и сам!

И Регина ощутила, как жесткая мужская рука вцепилась в ее корсаж, царапая нежные плечи.

Тут девушка по-настоящему испугалась:

– Не прикасайтесь ко мне! Не смейте… Ладно… берите ее, я согласна… только не трогайте меня, слышите?!

Мужчина чуть отодвинулся, по-прежнему стоя за спиной Регины. Меховая пелерина скользнула вниз; ткань с головы упала. Актриса в изнеможении опустилась на стул. Теперь она видела и комнату, куда ее привели, и женщину в мантилье, скрывавшей лицо; незнакомка, одетая в коричневое платье, отделанное черными бархатными лентами, принялась расстегивать корсет Регины, расшитый бриллиантами, и ее серебристую тунику.

Комната, ярко освещенная электричеством, оказалась просторной гостиной – с креслами и стульями, обитыми голубым шелком, с длинными, под потолок, гобеленами, с изящными белыми консолями и стенными панелями в стиле эпохи Людовика XVI. Над огромным камином висело зеркало, а на каминной полке красовались две бронзовые позолоченные вазы и часы с колонками из зеленого мрамора. На стенах виднелись четыре бра, а с потолка свисала массивная люстра со множеством граненых хрустальных подвесок.

Регина машинально запечатлевала в памяти все эти подробности, пока женщина снимала с нее тунику и пояс; теперь грудь и спину девушки защищал лишь простой корсаж с серебристой строчкой, оставлявший обнаженными ее плечи и руки.

Регина посмотрела на паркет в шашечку, сложенный из планок разных пород дерева… на табурет красного дерева…

Раздевание закончилось. И тут же внезапно погас свет.

В темноте она услышала:

– Прекрасно! Вы вели себя вполне разумно. Сейчас мы отвезем вас обратно. И я даже оставлю вам вашу меховую пелерину.

Девушке вновь обмотали голову тонкой тканью – вероятно, кружевной: такую мантилью она успела заметить на женщине. Затем ее усадили в автомобиль, и он помчался куда-то, то и дело резко поворачивая.

– Ну вот мы и прибыли, – вскоре прошептал мужчина, открывая дверцу и помогая Регине выйти. – Как видите, все это было не так уж страшно и вы вернулись без единой царапины. Но я настоятельно вам советую ни словечка не проронить о том, что вы видели или случайно угадали. Ваши бриллианты были похищены. Это всё! Остальное забудьте. Мое почтение!