Господи, Боже-ж Ты мой, как мне хотелось заорать: «Ты не дура. Ты злая, подлая и жестокая. Ты змеюка, а не женщина. Я не хочу ни видеть, ни слышать тебя»

Я сглотнул слюну, собрался высказать все это, но вдруг успокоился и ответил: «Буду у подъезда через 40 минут. А еще прошу тебя стать моей женой»

Каждый из нас хотя бы один раз в жизни говорит с Богом. Происходит это по-разному. Кто-то еженедельно ходит в церковь, кто-то, не афишируя, общается с Господом дома через икону, кто-то, не зная слов молитвы, своими словами просит исцеления, а кто-то и за мгновения до смерти слышит голос Всевышнего. Вот именно о последнем варианте разговора моя история.

По мнению Сашеньки, жизнь у него не сложилась. Причин этому было множество, и одна из них – это дурацкое, прилипшее непонятно как имя «Сашенька». Рост 186 см, вес 112 кг, темные волосы со стрижкой под Пола Маккартни – ну какой тут, к черту, Сашенька? Людей такой комплекции и с такой прической звать надо только полным именем: АЛЕКСАНДР, можно без отчества. Но был, все-таки был тот самый нюанс, который все портил – это лицо Сашеньки. На нем было постоянное выражение девчачьего смущения: полуопущенные ресницы, слегка приподнятые вверх уголки губ, тронутые румянцем щеки. Мягкие интонации в голосе создавали впечатление, что он опасается показать себя лучше, грамотнее, опытнее собеседника. Выдавали глаза: умные, проницательные, они иногда взглянут на партнера с этакой бесовской искоркой, и тут же спрячутся за слегка прикрытыми веками. Во всех его жестах, в манерах чувствовалось, что он не лидер и ему просто необходим командир. И никто не понимал, что за всем этим прячется боязнь причинить боль человеку необдуманным словом. Никто не мог подумать, что Сашенька способен принимать решение и отвечать за поступок. Из таких людей получаются хорошие священники. А в итоге для всех, кроме самого Александра, он однозначно был Сашенькой.

По поводу своего прозвища, а Сашенька воспринимал это именно так, он переживал, поскольку это была единственная причина, которую, как ему казалось, он мог устранить. Все остальное было форс-мажором, то есть непреодолимой силой. С этим надо было просто смириться и начать устраивать свою жизнь, совершенно непонятную окружающим.

Основным форс-мажорным обстоятельством был полиомиелит, который 26 лет назад, в двухмесячном возрасте отнял у Сашеньки ноги. К трем годам он научился стоять на ногах, потом осторожно ходить, но что это были за ноги: так, курам на смех. Две пластические операции на сухожилиях, ходьба с тростью, а затем на костылях, и в 22 года, практически сразу после защиты диплома по информатике, прочно обосновался в инвалидной коляске. Жить сразу же стало неудобно, возникла цепочка проблем. Домашние Сашенька потихоньку решал, а вот с инфраструктурными была просто беда. Да с ними справиться было просто невозможно, поскольку в такой уж стране мы живем. Достаточно того, что слово invalid в буквальном переводе с латинского означает «непригодный». А это определяет отношение к инвалиду, ведь давно уже известно: как корабль назовешь, так он и поплывет. В цивилизованном мире «неполноценных» людей позиционируют, как человека с ограниченными физическими возможностями. Да Бог с ним, с цивилизованным миром. Возможно, там есть другие проблемы, о которых мы понятия не имеем. В России перед ним постоянно возникали препятствия, которые формулировались так: «а мы на тебя не рассчитывали, это сделано для нормальных людей».

Беда же порождает беду. Так малоподвижный образ жизни спровоцировал развитие стойкой стенокардии, из-за которой Сашенька умирал по ночам. Сценарий был один и тот же: в «час быка», когда вся бесовщина набирает силу, ему снится какое-нибудь замкнутое пространство, где катастрофически не хватает воздуха. Но когда становится совсем невмоготу без глотка кислорода, он просыпается, прыскает под язык нитроминт и рассасывает таблетку аспирина. Перечень Сашеньких болячек обширен настолько, что их описание займет две страницы, а оно нам надо? Достаточно сказать, что по утрам он принимал 8 таблеток, в обед 5 и на ночь 3 штуки. Сашенька ненавидел таблетки, часто переставал их глотать, но тут же следовала расплата в виде болей. Боль Сашенька ненавидел сильнее, чем таблетки, и тут же возвращался к лекарствам.