Поведали и о промышленности этих мест во времена развитого ..изма, и о …

         Как просто в Российской глубинке разузнать нечто такое, о чём и помнить то уж мало кто помнит, а уж наше поколение и вовсе не знает!

         Но одно дело разузнать, и совершенно другое – не то, что сведения донести, а и самому из этой самой глубинки выбраться!

         Потому спокоен я за державу. И тайны свои, и соглядатаев коварных наши хляби и грязи удержат, транспортники и торговцы уехать трезвыми и в душевном равновесии чуждым элементам не позволят, контролёры, полицейские и жульё придорожное забыть заставят все назубок заученное тренированной памятью.

         Поезд гостеприимно распахнул двери, пассажиры лениво втягивались в вагон, рассаживались неторопливо, лишь один ненормальный, едва кинув сумку на полку, вприпрыжку помчался к титану, не в силах дождаться отправления состава. И он пил и пил сладкий горячий чай, трамбуя использованные пакетики в их же каурексовую упаковку, что можно было подумать, что не ел он и не пил несколько дней.

         А и всего то, хотелось чаю, без которого в пути так тяжело. Не есть и не пить могу сколько угодно, но какая-то чайная зависимость нападает на фоне дорожного голодания и за стакан кипятка, кажется, даже вражеской разведке продал бы фотку фасада Муромского вокзала, и впридачу снимок щуплой спины наивного сержанта, не подозревавшего, что будь я таким махровым фототеррористом, каким он меня мне же и представил, легко и не задумываясь секунд за двадцать переломал бы весь их патруль из всего-то трёх человек.

         За время пути ещё пару раз появляются сотрудники органов. Их внимание привлекают дембеля и граждане азиатских государств, те, что не похожи на намозоливших нам глаз строителей – асов. Проводится почти полный досмотр вещей тут же, в вагоне, а дальше – в зависимости от результата поисков.

         Итак, поездка моя окончена. Родная самарская земля встречает сына умеренно тёплой погодой с ветерком. Через полчаса- дома. С собой спортодежда, сувениры и Муромские сушки, по вкусу не похожие на выпекаемые у нас.

        Ребёнок удовлетворён выше крыши майкой с дзюдоистами, не первой уже по счёту, но с другим рисунком и не того цвета. Традиционные магнитики найдут своё место на холодильниках родственников, дорожные причиндалы отправятся отдыхать до следующей поездки осенью, если будет здоровье.

         Ещё одну точку поставлю на пожилой уже карте СССР, истыканной разноцветными ручками, рядом с точкой на городе Владимире. Как, чёрт возьми, хочется, чтобы такие карты были и у наших детей, и они отмечали бы города, где были на первенствах и турнирах, города, на осмотр которых времени бывает отведено так мало, и этого становится так жалко в возрасте более, чем зрелом.

         Как знать, может мои домашние, заинтересовавшись фотографиями посещённых мной городов, сами захотят увидеть не только Муром и Арзамас, но и проехать в Дивеево, Саров, наконец, Нижний или Владимир! Дай то бог. Ведь дорога это самое удивительное и непредсказуемое в жизни. Ведь вся наша жизнь – дорога!

         Вот и прочитали Вы отчёт ни о чем, писульку, которой, может, и не было бы, если бы молодой сержант с приветливым славянским лицом не заявил безапелляционно мне в лицо, что я виноват перед ФСБ, а значит, и перед Родиной, видимо, не чист.

         Уважаемые, я коренной россиянин, и если бы сказано было где, что нельзя снимать, не снимал бы, уж будьте уверены, по крайней мере при бравых блюстителях законности. Но верю, что не до подобной .ерни уважаемой службе, и просто не подумал страж порядка о смехотворности своего заявления. Чем и вызвал появление данного опуса, о котором прошу строго не судить, и не читать его, коли не хочется. Ибо не обязан быть интересен Вам факт поездки кого бы то ни было куда бы то, опять, таки, ни было.