Феофан внимательно посмотрел на смутившегося мальчика.

– Ты увлекаешься науками, дитя?

– Да.

– А что более из всего привлекает тебя?

– Целительство.

Услышав краткий ответ, Феофан сделался довольным.

– Но мы, лишь, даём общее представление о человеческом теле и болезнях, поражающих его.

– Мне нравятся и другие науки, – сказал Пантолеон. – Небесные сферы и философия, математика и стихосложение.

Феофан удовлетворённо закивал, погладил поседевшую бороду.

– Вижу, из тебя выйдет неплохой ученик, – затем посмотрел на Евсторгия, – но в будущем отдайте сына в обучение Евфросиану. Он учит целительству.

…Обсерватория была полна учениками – детьми самой высокой прослойки общества – аристократии. Мало кто из них, действительно, тянулся к знаниям. По природе своей они были более ленивы, менее внимательны, любили повеселиться и участвовать в оргиях. Некоторые занимались даже скотоложеством, хотя, конечно же, об этом знали, лишь, немногие.

Обсерватория была круглою, окружённая со всех сторон скамьями, а в центре была сделана специальная площадка, на которой обычно стоял учитель. В этом же центре стоял интересный прибор, показывающий строение Земли. Круглая деревянная тарелка, снизу закреплённая чем-то, а вверху – купол, такой же, как и в обсерватории только без окон, через которые обычно падал свет, но его было мало так, что всё внимание невольно устремлялось на модель Земли.

Пантолеон слушал внимательно, даже записывал кое-что себе, однако, усердие его было прервано сидевшим рядом юношей.

– Брось, всё это – чушь, ибо давно люди догадываются, что Земля круглая.

Пантолеон внимательно посмотрел на юношу, а тот приблизился к нему и в самое ухо прошептал:

– Пойдём сегодня выпьем вина, я покажу тебе такую красотку, каких ты вряд ли ещё видел во всей Никомидии.

…Вино обжигало, но было приятным на вкус. Старый грек Александрий – хозяин заведения, где молодым аристократам предоставляли вино с самых обширных виноградников Византии, переехал на эту землю несколько лет назад и уже прочно здесь обосновался. Это был весёлый человек, который ловко скользил между столами и подавал большие чарки с вином, ему помогала старшая дочь, во всём следовавшая за ним.

Попутчик Пантолеона ущипнул её за талию, та вскрикнула и захохотала, однако быстро удалилась; выпил половину чарки и подмигнул глядевшему на всё удивлёнными глазами юноше.

– Эй, не отставай, вино придаёт бодрость и силы. А теперь давай знакомиться. Я – Деметрий, живу недалеко от городской площади. Мой отец входит в совет города.

– Пантолеон, – тихо произнёс юноша, отхлебнул немного из чарки, затем ещё несколько глотков.

Вдруг взгляд его устремился в окно на проходившую девушку с сине-фиолетовыми глазами ту, что он видел впервые возле обсерватории.

Деметрий лукаво толкнул его в локоть.

– Она тебе нравится?

– Кто это?

– Греческая гетера, живёт тут неподалёку. Идём, я тебя с ней познакомлю.

Юноша потупился, мотнул головой.

– Нет, не могу.

– Да ну, брось, приятель! К ней ходят самые известные аристократы Никомидии.

– Она слишком красива, – сказал Пантолеон.

– Ты не пожалеешь. Да идём же скорее, чего ты сидишь, как истукан. Не веди себя, словно капризная римлянка.

Пантолеон отодвинул всё ещё полную вином чарку, нехотя поднялся.

…Их встретила рабыня в прихожей, преподнесла воды, однако гости отказались. Рабынею оказалась худосочная девушка с некрасивым заострённым личиком и множеством бус на длинной шее. Она поклонилась и произнесла своим тоненьким голоском:

– Как доложиться хозяйке?

– Скажи-де пришёл старый знакомый Деметрий с городской площади, ну тот самый, что ещё недавно бывал.