– А ведь ты совсем недавно целовал моей мамке руку, и лизал очко отчиму. Надо думать, что мои совсем невинные слова он принял как оскорбление, и при всех поклялся испортить мне жизнь, так как только сможет. —Торопись, Камбала, ведь ты стареешь, и тебе скоро на пенсию, а я в это время расту и набираюсь сил, так что, не пожалеть бы тебе о своих угрозах. Армяне на удивление быстро поправились, и что более удивительно, не стали никуда жаловаться и писать заявления, они просто сказали следакам, что они мужчины, и разберутся они тоже по мужски, но по своему, и стали везде ходить без страха, но с ножами.

Местные мужики притихли, и с опаской смотрели на армян. А вот отомстили жители солнечной Армении, по своему, и после их отъезда, через некоторое время, а вернее через время предназначенное природой, в совхозе начался массовый отёл молодых женщин и бывших девушек, смуглыми курчавыми ребятишками. Они появлялись даже у замужних добродетельных матрон, мужья которых хватались за головы и не могли поверить в это. Но, жить надо, и отколотив своих жёнок чисто по русски, они уходили в запой, заливая своё горе. А их жены, даже не винясь, и не чувствуя греха, улыбались разбитыми в кровь лицами, и мечтательно, с блуждающей на опухших губах улыбкой, смотрели на смуглые плоды своей любви, и не чувствовали никакого греха.

Молодые специалисты

Эти удивляли всех, они появлялись в совхозе как пришельцы с иных миров. Две девочки учительницы сразу стали примером для подражания, для всех девчонок и молодых женщин, всю женскую половину совхоза лихорадило, они кроили и перекраивали свои наряды как только могли, они уже не накручивали на волосы бумажные папильотки, а ездили в райцентр за полноценными бигудями, долой раскалённые бабушкины шипцы для завивки волос, и «Химию» от которой волосы секутся и выпадают. Они выискивали или заказывали отпускникам привезти им фены, (которых и в продаже-то не было) Им стало нужно всё, и туфли на высоченном каблуке, и тонкие, с кружевами вверху чулочки всех оттенков, и пояса для этих же чулочков, хватит перетягивать ляжки резинками от старых трусов, лишь бы хоть немного стать похожими на красавиц училок. Старые журналы «Мода», выброшенные учителями на помойку, девчонки мигом подобрали и поделили по листкам, и меняясь просмотрели их до дыр.

Дошло до того что двух самых бойких, собрав втихаря от мужей немалую сумму денег, отправили в Москву ходоками прямо в ЦУМ, где сказывали добрые люди, есть всё. Это было женское безумие, ажиотаж из-за которого учителя лишний раз и на улице не показывались, ну разве что выносили помойное ведро с картофельными очистками, придерживая расходящиеся полы шикарного халатика или кимоно, пальчиками с изумительным маникюром, а это опять производило фурор. Молодые учителя стали идолами, божествами от которых пахло таким парфюмом, что голова шла кругом.

Но вот и они, чёрненькая и смуглая лицом, стройная как молодая берёзка, Саша, и самую малость полненькая, Ира. Они одного роста, юбчонки на них такие что не только бабки шипят о потере стыда. Но какие у них ноги, да, тут есть что показывать, когда глаз не оторвать, и от лиц, и от всего того что гораздо ниже, а если нечаянно бросить взгляд на их груди, которые вот, вот упруго выпрыгнут наружу, то и вообще глаз не оторвать, от этого совершенства. Вот даёт боженька, кому всё, и с лихвой, а кому шиш без масла. И как же блин обидно становится, когда даже зеркало идёт волнами при взгляде на себя.

Сейчас, мне уже старому человеку, хочется запоздало сказать уже бабушкам, а тогда девчонкам тех лет, что они и так были молоды и красивы, только сами не сознавали этого. Ведь и их любили, и замуж они выходили вовремя, и детей рожали, и внуков дождались, а многие и правнуков, и уже они не мучились вопросом о своей красоте, ведь у них была своя красота душевная, которую не купишь нигде и не за какие деньги. И если вы иногда ругаете за что-то своих детей или внуков, вспомните себя в молодости, и всё сразу станет на свои места.