Но вот мышеловка захлопнулась, в контейнер, идущий транзитом, поставили видео камеры. Сняли весь процесс от вскрытия до закрытия. Проследили всю цепочку до самой Москвы. Она заканчивалась на Черкизовском рынке. Всех взяли в один день, никто не успел даже опомниться. Начальник таможенного отделения не впустил к себе в квартиру сотрудников КГБ, пришлось штурмовать, но он, поняв всё, застрелился. Судилище было грандиозное. Двадцать пять человек были на скамье подсудимых. Пятнадцать человек получили реальный срок, остальные условный, видимо пошли на сотрудничество со следствием.

Начальник КГБ по городу Находка сказал старалею:

– Ну, проси, что хочешь, всё сделаю, медаль, орден, что хочешь?

– Я обойдусь и грамотой, лучше моему «источнику» вольную похлопочите, она ведь из «химиков».

– Вот, учитесь работать – сказал он своим оперативникам – у человека всё под контролем и видишь, откуда информация то выплыла, совсем не оттуда, откуда ждёшь – сказал он.

Было у Вадима – Жени, что с Евой или нет, скрывает темная ночь и тайна за пятью замками, но, однажды проходя мимо работающих женщин, он вдруг почувствовал, что ему сунули в руку «маляву». Это было прощальное письмо от Евы.

«Женечка, любимый мой начальник. Меня досрочно откинули по УДО, уезжаю в свою деревню увожу с собой кусочек тебя. Если будет сын, назову Женей, если будет дочь, назову Евгенией. Служи своей Родине, охраняй нас хорошенько, вспоминай иногда, свою Еву. Обнимаю и целую тебя. Твоя Ева».

PS. У меня есть пупок и только один ты это знаешь

Служил Вадим в далеком городе на острове. Всё там было хорошо, кроме цивилизации. Но привык уже пограничник к суровым условиям острова, и служба потекла плавно, без особых огрехов.

Отправляют его на период летней навигации, на временный Контролёрский пост в таёжный посёлок. Посёлок этот стоит в тайге, на берегу небольшой бухты. Есть пирсы, сделанные из бревен, оборудованы два причала для катеров и барж. Погрузка и разгрузка судов лесом, конечно, идет на рейде. С пирса, прямо с лесовозов, краном, перегружают лес на баржу, а с баржи, судовыми кранами уже в трюмы сухогруза. Процесс длительный, утомительный, напряжённый. Пограничники смотрят в оба, на вышке ТЗК, у часовых причалов бинокли. Идет визуальное сопровождение от погрузки до разгрузки. Бдят, чтобы никто из посторонних не проник на судно и, чтобы никакой враг не сошёл с судна на берег, бесконтрольно. Но начинается всё с оформления на приход сухогрузов, пришедших за лесом. Здесь не только суда иностранных держав, но и наши. Наши суда ставят на погрузку вне очереди. Для иностранцев устанавливается отдельная очередь. Именно старший лейтенант пограничных войск, решает этот вопрос. Как он решит, так и будет. А уж очередь она зависит от многих компонентов. Например, соблюдало ли судно, установленный курс прохода в нейтральных водах, какой контингент матросов на судне, его грузоподъёмность. Но главным в выстраивании очереди, при остальных положительных вопросах, это время его оформления на приход. Кто раньше пришёл того и грузят.

Работают на погрузке судов местные жители, но и здесь роль старалея огромная. Если кто из рабочих на погрузке будет замечен в пьянстве или возьмёт презент у иностранцев, он сразу лишается пропуска на судно. Попавшийся бедолага идёт работать на лесоповал или того хуже на обрубку сучков. Боятся все старалея, но он не только строгий, но и хитрый. Завёл он себе агентуру среди рабочих и те ему периодически приносят информацию о контактах рабочих с иностранцами. О подарках, сделанных им и где, те эти подарки спрятали.