– Милой, да это же дядя Коля – автобусник… Он мне вот этот самый «газон» ладил… – Ну, садись, мигом домчим. И старенький «газон» с места взял в карьер.
г. Вытегра. Вологодская обл. 1970 год.
Детство
(отрывок из романа «Записки комбата»)
…Размеренный стук колес отсчитывал бесконечные сибирские километры. Вот уже третьи сутки лейтенант Сергей Сибирцев ехал поездом к новому месту службы в дальний Забайкальский гарнизон. В купе попутчиком был парень его возраста, возвращавшийся из отпуска на строительство БАМа. Дорога предстояла долгая, до Читы аж пять суток. В Свердловске в соседнее купе заселились трое иностранцев. Контакт с ними решили навести вечером, когда те пообвыкнутся, да и побаивались, что их сопровождают гэбисты.
Пока же Сергей смотрел в окно и мысли его улетали далеко на родину, где в глухом провинциальном городке, в крае дремучих лесов и голубых озер остались его мама, папа, младшая сестра Танюха-горюха, одноклассники и друзья.
Отец последнее время начал сдавать, особенно это заметно стало после длительных разлук. Вспоминались их совместные походы в лес по грибы и ягоды, на охоту и рыбалку.
Рыболовство являлось основным промыслом местных жителей. В шестидесятые годы жили бедно и питались рыбой да картошкой. Правда, даже в то время, молоко для учеников в школьных буфетах давали бесплатно. Рыбу заготавливали впрок во время весенней (май) и осенней (октябрь) путины.
Весной шла корюшка, осенью – ряпушка. В это время весь город жил на реке. Ставились шалаши и палатки, жгли костры. Весь этот табор растягивался вдоль русла реки на пятнадцать километров, от устья Онего и до водохранилища первого шлюза канала Волго-Балт.
Мужики курили и, не спеша, проверяли с берега саками ход рыбы, изредка вылавливая по три – четыре корюшины, крупной, граммов по триста – четыреста, подледной, самой первой, самой жирной и вкусной.
Женщины налаживали быт на берегу. Дети после занятий в школе, помогали родителям и шумными компаниями, почувствовав свободу, резвились в прибрежной зоне. Уйти с берега нельзя, так как пик путины длится всего несколько часов, а не наловишь рыбы, будешь жить впроголодь до следующего года.
Издали послышались, пока еще не разборчивые, крики. Народ зашевелился и вот уже звуковая волна накрывает нас: «Пошла-а!… Пошла-а-а!!!…».
Мужики с саками бегут к воде, женщины и дети за ними. Видно, как по тихой воде приближается бурлящая стихия. Она пролетает мимо людей, ударяется в ворота старого шлюза и стену плотины, разворачивается, сталкивается с встречным потоком и начинается месиво.
Река по всей своей сто метровой ширине становится похожей на кипящую белую кашу. Создается впечатление, что по рыбе можно перейти на ту сторону. И вот тут не плошай…
Мужики черпают саками рыбу, попадается по тридцать-пятьдесят штук. Ребята вытряхивают рыбу из саков, женщины собирают ее в корзины, ящики и мешки.
Обычно, это длится всю ночь, к утру ход рыбы спадает. Довольные мужики курят, делятся впечатлениями, вспоминая курьезные случаи и, под водочку, лакомятся зажаренной на вертелах свежей корюшкой. Народ расходится, впереди еще много работы по засолке и маринованию рыбы.
Мясные блюда на столах вытегор были, в основном, только по праздникам, несмотря на большое поголовье крупнорогатого скота. Племенные коровы молочного направления, из молока которых делали знаменитое вологодское масло, на убой шли лишь по старости. В магазинах мясо продавалось очень редко. Выручали местные охотники. Особенно ценились лосятина и медвежатина.
Серегу на охоту отец брал с самого детства. Тетеревов, глухарей, белку и зайцев били попутно, когда ездили в лес по надобности. Охота же на медведя и лося требует отдельного повествования…