– Папочка, позволь, я изрублю их на мелкие кусочки своим термолазерным мечом! – выступил вперёд сын Повелителя Зла.

– А что надо сказать?

– Ха! Ха! Ха!

– Ладно, позволяю, но только завтра, а пока иди охранять Камень Могущества. Ха! Ха! Ха!

– Меч? – удивился Билли. – Это же такое примитивное оружие!

– Для них в самый раз, – возразил Чёрный Джо, – ещё год назад Силы Зла и Добра кидались плазменными булыжниками, а два года назад они сидели на ветках антенн и показывали друг дружке языки.

– Молчите, ничтожные трусы! – громовым голосом вскричал Повелитель Зла. – Слушайте, что я говорю! Этой ночью я стану властелином Вселенной! Я хочу, чтобы жалкие выскочки, дрожащие сейчас передо мной, увидели перед смертью осуществление моих великих планов. Сейчас я расскажу вам о них. Я могу это сделать, потому что знаю, что вы уже никому ничего не расскажете! Ха! Ха! Ха!

– Ну уж нет! – закричал Билли. – Ты можешь рубить нас на куски, щекотать до смерти и натирать на тёрке, но ты никогда не заставишь нас слушать эти дурацкие бредни!

– Заткнись, Билли! Хочешь, чтобы у нас были неприятности? – перебил его Чёрный Джо и, обращаясь к Повелителю Зла, вежливо сказал: – Не слушайте его, он просто переутомился. Конечно же, мы с удовольствием послушаем рассказ о ваших планах. Но мы это сделаем завтра. Сейчас мы всё равно не в состоянии вас слушать: мы устали с дороги, хотим отдохнуть и как следует приготовиться к смерти ― сами понимаете, нас не каждый день рубят на мелкие кусочки термолазерным мечом, к такому событию нельзя подходить легкомысленно.

– Договорились, – сказал Повелитель Зла. – Роботы, отведите их в камеру смертников, самую страшную – с вентиляционным отверстием в человеческий рост. Пусть отдохнут. А завтра, когда я стану властелином Вселенной, я сначала расскажу им о своих планах, а потом предам мучительной и долгой смерти. Ха! Ха! Ха!

– Может, лучше наоборот? – всё-таки успел съехидничать Билли, но Чёрный Джо ткнул его локтем в бок, и Билли, согнувшись, умолк.

Камеру смертников охранял совсем новый боевой робот чёрного цвета. Он сидел недалеко от двери и от скуки гадал на перфокартах.

Билли деловито прохаживался по камере, осматривая то немногое, что в ней было: пол, потолок и стены. Особенно его заинтересовало вентиляционное отверстие, которое Билли даже поковырял ногтем. К сожалению, у него не было никакого более подходящего к случаю инструмента.

Чёрный Джо в это время подошёл к двери, внимательно присмотрелся к охраннику, прокашлялся и окликнул его небрежным, но дружелюбным тоном:

– Приятель! У тебя закурить не найдётся?

– Нет, – с металлом в голосе ответил охранник, – роботы не курят. Даже рядом с нами курить запрещается из соображений противопожарной безопасности.

– Я знаю, – сказал Чёрный Джо, – я только хотел попросить принести нам пачку сигарет из ближайшего киоска.

– Моя программа не предусматривает, что я должен сейчас всё бросить и бежать тебе за сигаретами. – Охранник, казалось, даже обиделся. Вообще-то роботы не могут обижаться, но этот был из экспериментальной партии, ещё с тараканами в программе. – А вам, людям, вообще курить не надо, если не хотите умереть раньше времени. Вы ведь не то что мы – вы все умрёте.

– Неужели, друг мой, ты действительно думаешь, что никогда не умрёшь?

– Конечно.

Чёрный Джо тяжело вздохнул.

– Ты молод, друг мой, – сказал он, – у тебя ещё заводская смазка не обсохла. Что ты можешь знать о жизни и смерти? Сейчас твои аккумуляторы полны энергии, а контакты искрятся здоровьем и новизной. Но пройдут года, и ты заметишь, что манипуляторы уже не срабатывают так быстро, как прежде, контакты забьются песком, всё чаще и чаще придётся ходить на склад за запчастями, энергия из аккумуляторов будет уходить всё быстрее и быстрее, видеодатчики помутнеют, а устаревшие разъёмы всё реже будут подходить для гнёзд новеньких вычислительных машин, программа будет всё чаще давать сбои, самая важная информация будет неожиданно стираться из памяти, ты не сможешь больше сражаться с Силами Добра, ржавчина разъест твой корпус, ты будешь лежать в дальнем углу станции, пытаясь забыться, а когда тебе наконец это удастся, твоя программа отработает последнюю процедуру и экран погаснет. Через некоторое время мусоросборник подберёт груду ржавого металла, которая некогда была боевым роботом, и отвезёт её на переплавку. И никто не вспомнит, что этот металлолом когда-то сражался с Силами Добра, охранял пленников, гадал на перфокартах, не хотел бегать за сигаретами и думал, что он бессмертен. Никто не обернётся на проезжающий мусоросборник, ни одна капля машинного масла не капнет на глухо постукивающие куски металла. Я хотел бы встретить тебя незадолго до этого, когда ты, значительно помудрев и сделавшись гораздо более интересным собеседником, скажешь: «Как жестока судьба! Только раз в жизни она даёт шанс. Счастлив лишь тот, кто этот шанс не упустил».