Через неделю Роговой, собрав в комнате отдыха потерпевших от произвола замполита, обратился к Большакову.

– Писатель, накатай-ка коллективное обращение офицеров 22 измерительной площадки в редакцию «Красной звезды». Писателем Большакова Николая прозвали неспроста. Выпускник Горьковского зенитно-ракетного училища, прибыв на площадку, обнаружил в себе недюжинный писательский талант.

Он строчил повести и романы в стиле Дюма. Правда, заканчивались все произведения одинаково. Влюбленная парочка, преследуемая рогатым мужем, отмахав на взмыленных лошадях, пару десятков лье, находили сеновал.

Она падала навзничь, любовник, отшвырныв шляпу, поднимал кучу юбок и припадал к лону возлюбленной. Дама стонала, кусала губы, извивалась змеей, рвала душистое сено, и в этот момент подкрадывался рогатый муж с мушкетом, с лицом, искаженным злобой и ненавистью. В рогоносце угадывались черты начальника политотдела полковника Заярного.

Рогатый муж тщательно прцеливался и убивал обоих одной пулей. Офицеры после прочтения долго спорили, куда же это он попал, чтоб так и сразу насмерть.

– Пиши, – диктовал Роговой, закуривая сигарету.

– Обращаемся к вам, дорогая редакция с просьбой оказать нам помощь в получении нашей любимой газеты. Газета «Красная звезда» это наш друг, наставник и боевой товарищ. Мы несем службу на дальней площадке и часто вечерами, собравшись вместе, читаем любимую газету. Некоторые статьи даже конспектируем.

Когда мы приезжаем в город, все киоски и отделения почты, где можно оформить подписку, уже закрыты. И мы уже целый год просим нашего замполита, майора Николаева, выписать нам двадцать газет, чтобы хватило на всех. Но он на наши настойчивые просьбы только усмехается. Один раз даже сказал, что лучше выписать «Мурзилку», пользы для наших мозгов будет больше.

А без газеты, дорогая редакция, нам не обойтись! Ведь газета – это рупор партии и правительства, по ней мы каждодневно сверяем нашу жизнь и службу. Убедительно просим оказать нам помощь в получении нашей любимой газеты, и распишись за всех.

Через месяц из Москвы на полигон приехала комиссия в количестве двадцати человек. Драли, как сказал Базленко, политотдел полигона, а потом политотделы всех частей, особенно досталось Николаеву, которому даже не дали сказать слово в свое оправдание. Потрясая листком, написанным Большаковым, полковник из главного политического управления вопил, багровый от возмущения.