И что-то было в его глазах такое, только его собственное, интимное, что лишних вопросов задавать не хотелось.

Совместная любовь к музыке однажды чуть не довела нас до беды. Как-то в воскресенье мы сбежали с работы, бросив офис практически на посторонних людей, чтобы посмотреть единственное шоу в Москве нашего любимого музыканта.

Конечно, такое дружное единение не могло остаться незамеченным остальными. Особенно потому, что мы раздражали всех своим общим днем рождения. Вместо двух накрытых столов получался только один. Злые языки за спиной быстренько связали нас в пару. Но они ошибались. Я оставалась преданной своим обещаниям и твердо продолжала соблюдать их и дальше. Да и не совсем свободны мы были. У меня – мой любимый человек, у Сергея – его девушка, потом другая, третья… Нет, конечно, для чего-то серьезного все это препятствием не стало бы. Но против всего важного, могущего нарушить отлаженное годами существование, я была настроена решительно. А Сергей, со свойственным мужчинам легкомыслием, только мечтал о чем-то сверхсерьезном, а на деле довольствовался более чем легким. Кому же, как не мне, это было ясней ясного, если мы друг друга так понимали.

Одной из Сергеевых девушек стала моя подруга, той самой, то ли второй, то ли третьей. Они прожили вместе полгода. Когда подруга чего-нибудь не понимала, то звонила мне:

– Слушай, почему он стал все время молчать, даже на вопросы не отвечает?

– Если молчит, значит, что-то так не нравится, что уже и сказать нечего, даже спорить и обсуждать не хочет и не может, не видит смысла, не согласен. Во всех остальных случаях поговорить мы любим.

– Скажи, а тебе ничего не кажется в Сергее странным? Зачем ему такая хорошая физическая форма, почему он ей постоянно занимается, еще эта его песня про Фантом… Может, он киллером на досуге подрабатывает?

А вот на эти вопросы ответа у меня не было. Я сама чувствовала в Сережке что-то такое, во что при всей нашей общности никак не могла проникнуть. Тем более, та история с браслетом. Руку Сергея всегда плотно облегал странный браслет. Однажды я обнаружила его у себя на столе. Он был порван посередине, видимо, упал, и на нем, удивительно, не была предусмотрена застежка. Вся его внутренняя сторона была исписана крохотными латинскими буквами. Я успела заметить только столбик московских телефонов и чьи-то имена. Сергей просто вырвал у меня свой браслет. Уже к обеду он опять красовался на его руке.

Когда они расстались, подруга высказала для меня свои мысли:

– Мне кажется, такое совпадение по всем параметрам с другим человеком встречается в жизни крайне редко. Вам обязательно надо быть вместе, раз вы так похожи, это и будет счастье. Твой же друг совсем не похож на тебя, скорее, он – такой как я…

Мне ее слова не показались разумными, поэтому я ответила, как думала:

– Ты не понимаешь, когда люди так похожи, они специально закладывают в отношения некоторую дистанцию, без этого невозможно. Рядом быстро станет тесно и скучно. Тем более что и все недостатки автоматически умножаются на два.

Мы же продолжали дружить. Часто утром закончив работу, завтракали у меня или у него дома, потому что так резко расстаться просто не могли. Иногда стали встречаться и в наши свободные дни.

Ревность моего любимого и Сергеевых девушек стала тогда привычным чувством нашей жизни. Я не знаю, как объяснялся со своими подружками Сергей, но мой друг, человек серьезный и тонкий, просто предпочел поставить на любых претензиях точку, видимо сам не уверенный в том, что доведись до дела, выберут его. Что уж грехи сейчас таить, основания для ревности, конечно, были. Как-то мы с Сергеем где-то выпили, еле-еле добрались до его дома, было холодно… И в этом оказались похожи. Но такое случилось только однажды. Мы оба испугались и постарались как можно быстрей вернуться на заданную нами самими дистанцию.