На стенах- портреты без лиц,

За столами- лица без имён,

Где-то в углу- стук от пряжи спиц,

Снаружи красуется рой знамён.

Под каждым шагом моим был скрип,

Над каждым вздохом- сияла Луна.

Еще пара шагов наверх- я вдруг охрип.

И мою душу взяла к себе тишина.

Зря вошел в этот мертвый дом,

Воздух здесь холоднее льда,

Не уснуть бы здесь мертвым сном,

Слышен "клац" от затвора "Кольта".

Чьи-то призраки спят вверху,

Голос тихо поет колыбель,

Муза песню дает стиху,

Среди осени бьет капель.

Там, вверху, вижу бивни скал,

Что пронзают собой Луну,

Музы мертвенный, злой оскал,

Крик похож на мою струну.

У дома не было крыши, когда я оказался на втором этаже. Я видел ее, стоящую на балконе, аккуратно срезавшую черные, как бесконечная ночь, розы и вплетавшую их в ярко-рыжие локоны. Ее белая, как полотно, кожа явно контрастировала с окружающим пространством. Красные, как кровь, губы, выдыхающие ледяную испарину, танцующие в небе звезды, манящий сладкий запах луговых трав…

Но стоило мне лишь приблизиться к ней, как я тут же проснулся в холодном поту. За окном лил холодный дождь, сквозь открытое окно в комнату врывался холодный ветер и дождевые капли. Муза ушла. Покинула меня. Но я знал, мы встретимся снова. И встретимся совсем скоро. На прогулке или на старой маленькой кухне, когда я буду пить забытый мной остывший чай. А может быть, она напомнит о себе, когда я промокну насквозь под проливным дождем и буду смотреть на уходящий автобус, на который я опоздал. Или в последний момент, когда я уже сделаю последний шаг с моста…

Порой мне кажется, что мы с ней неразлучны. Другой порой я думаю, что разлука нам на пользу. Но иногда я останавливаюсь посреди суеты и безумия этого мира и тихо благодарю ее за все те дни, что она была и будет со мной. За те полночные стихи на грани безумия, за дьявольское пламя в глазах. За минуты совершенного творческого безумия и за бесконечную любовь к этому невыразимо прекрасному и одновременно отвратительно гадкому миру. Моей музе.

Полудрёма

Вот уже как два года прошло с тех пор, как я поселился в этой жалкой разрушенной комнатушке в полузаброшенной коммуналке на краю города. В окно уже третий день стучит октябрьский дождь, капля за каплей подтачивая гнилые рамы советского деревянного окна. Мне стоило больших трудов и средств привести это заброшенное место в уютное убежище.

Благо дело, соседи оказались относительно адекватные и понимающие. Я не трогаю их- они не мешают мне. Впрочем, поначалу у них даже сложилось впечатление, что я вообще не появляюсь в этих стенах-настолько тихо я себя вёл. На самом же деле,

этих стен я почти не покидал. А когда покидал, их обычно не было дома. И всех всё устраивало.

Изначально я планировал остаться здесь с осени до весны, но судьба распорядилась немного иначе. Будем честны, приехать сюда спустя четыре года после того, как я служил здесь, в местной войсковой части, было верхом безрассудства. Но с другой стороны, город был мне относительно знаком, полузаброшен и, по заверениям местных, был похож на Петербург. Правы они или нет- сложно сказать, потому что в Петербурге меня еще не было. Но местная архитектура и такая же дрянная погода действительно чем-то напоминали вторую столицу нашей необъятной родины. Этот город… было в нём нечто притягательное и в то же время отталкивающее. Хотелось одновременно сбежать отсюда и остаться здесь навсегда. Поначалу, приехав в разрушенную пыльную комнату без мебели, да ещё и вечером, я даже подумывал о том, чтобы закончить мои мучения еще до того, как они начнутся-настолько мне было паршиво на душе. Но уже пару дней спустя, я купил посуду, столовые приборы, чайник, фильтр и прочие важные для жизни предметы, в том числе надувной матрас. Поначалу сон не шёл, да и соседи- ребята весьма шумные. Но, как всегда, человек привыкает ко всему. Надо же, а ведь совсем недавно я видел этот город в ночных кошмарах, где я снова в армии и это безумие никогда не закончится. Стоит ли говорить, что странные вещи и события, которые сопровождают меня на протяжении всей жизни, не заставили себя долго ждать?