Только город немного угомонился, Андрей с компанией снова отличились. Был объявлен сбор макулатуры, и они с жаром приняли участие, лазая по этажам, барабаня в двери. Около подъезда, щурясь от солнца и вытирая пот на лысине, сидел дед Тимофей. Старик нежился на солнышке, и вдобавок, приняв полстакана «Агдама», пребывал в наилучшем настроении. К его ногам и выкатилась из подъезда ватага галдящих пацанов. Нарушив покой старика, Алихан, самый пробивной из них, обратился к деду:

– Газет старых у вас случаем нет?

Дед Тимофей ответил:

– А полы вы, хлопцы, помоете? Ну а я вам разного хлама выдам столько, что не унесёте.

Пацаны радостно закивали в ответ, и вся компания отправилась за дедом.

В квартире стоял старческий запах, смешанный с запахом пыли. Первое, что бросилось в глаза пацанам, – ружьё, висевшее на ковре. Дед Матвей заметил интерес мальчишек к ружью, снял его со стены и, хлопнув ладонью по цевью[3], спрятал в шкаф, заперев на ключ.

Пацаны развили такую деятельность, что дед похвалил:

– Тимуровцы!

Он употребил ещё вина, и у старика открылся дар красноречия. Вспоминал дед молодость, каким он «гарным хлопцем был, да какая у него жинка была». Дед ушёл в воспоминания, а пацанов заинтересовала одна вещь на трюмо: там стоял медный макет пушечки с кучкой ядер. Андрей карандашом постучал по стволу пушечки и привлёк внимание старика. Дед Матвей вынырнул из воспоминаний, забрал у Андрея карандаш и, действуя им как указкой, начал рассказывать об устройстве пушки. К оружию мальчишек тянуло, как магнитом. Они засыпали деда вопросами, забыв о недомытых полах и макулатуре. Дед изрядно устал от разговоров, снова приложился к бутылке, и его потянуло в сон. Мальчишки были так увлечены моделью, что не заметили, как дед уснул. В этой суете открылась дверца трюмо, и перед их глазами предстало сокровище: три банки пороха «Сокол». У пацанов дыхание перехватило – такое богатство!

Бои в Ингушетии шли жестокие, и земля была нашпигована патронами, гильзами, осколками. Отец Андрея, копая котлован под больницу, достал ковшом пятидесятикилограммовую бомбу. Сообщил по инстанции, стал ждать сапёров из Грозного. Прождав два дня, он засунул бомбу в мешок, погрузил её в уазик начальника стройки и доставил этого «поросёнка» в военкомат. Грохнул мешок с поклажей на стол военкома, прибавив на словах, где он видел майора и всю его домовую книгу.

Мальчишки прекрасно понимали ценность свалившегося на них счастья. Пока дед спал, порох был заменён на манку. Всю эту операцию проделали без зазрения совести. Забрав выделенные газеты, компания удалилась. Конечно, их одолевал страх: что будет, когда кража обнаружится?

Перед гоп-компанией встала дилемма: сделать пушку или ракету? Перессорились, обсуждая, и только страх объединял и сближал. В конце концов всё решил жребий. Кинули монету – выпала пушка.

Дед Матвей сидел на обычном месте, отмахиваясь веткой сирени от мух. Он уже обошёл ближайшие дворы, набрал две авоськи пустых бутылок и прикидывал, что ему купить. Боком, как крабы, к нему подбирались Алихан и Андрей. Поднесли две пустые бутылки и начали исподволь задавать вопросы о пушке. Старик, пребывая не в лучшем настроении, буркнул:

– Идите к чёрту!

Компания обшарила все дворы в поисках трубы для пушки. Дважды подрались с соседскими пацанами, мол, чего они лазают по чужой территории. Драки заключались в забрасывании друг друга камнями и стрельбе из рогаток. До рукопашной доходило редко, но и так были и синяки, и разбитые головы. Всё кончалось тем, что обе компании были пороты родителями и заключалось временное перемирие. Никто не знал причины вражды между дворами. Пацаны дрались, просто дрались. Был и свой кодекс. Если дрались один на один, то в руках ничего не должно быть. Лежачего не били. Дрались до первой крови.