Всё началось на серпантине. Перед последним спуском он решил перейти на первую передачу. Остался затяжной спуск непосредственно перед гаражом. И началось! Передачу выбило, и включить уже не получалось. Понесло по спуску – техника скользила, что чугунный утюг. Поднимавшиеся вверх машины тормозили и ждали, чем закончится это скольжение. Сколько раз повернуло погрузчик вокруг своей оси, Семён не знал. Потянул ручник до последнего щелчка, открыл дверцу и приготовился прыгать, если поднесёт близко к отвалу. Лететь вниз порядка сорока метров. Оттуда не одну машину достали. Спустился. Трясущимися руками воткнул передачу и доехал до гаража. В гараже нос к носу столкнулся с завгаром и механиком. Механик мотнул головой в сторону своего кабинета: заходи. Зашли. Механик достал из шкафа бутылку, разлил по стаканам и произнёс:

– Меня Михалыч зовут. Пей!

Семён залпом опрокинул стакан: дыхание перехватило, запил из графина – там тоже спирт! Михалыч засмеялся, сунул яблоко – закусывай. Сели. Закурили.

– Что же ты не прыгал? Он трижды списанный! Тебе было сказано, если что, то погрузчик в отвал. Дам запчасти, ремонтируй. – Налил ещё: – Пей и домой!

За неделю Семён привёл технику в порядок, перезнакомился с водилами, слесарями. В скором времени получили комнату в семейном общежитии. Пришёл контейнер, и жизнь начала налаживаться. Семён притащил вина на работу, угостил коллектив (предусмотрел ведь отец!).

На погрузчике Семёну работать не впервой, но вот груз – взрывчатка. Поначалу боялся лишний раз качнуть контейнер. Стропаля психуют, мёрзнут, матерят почём зря Семёна с его осторожностью. Говорили: прислали «сыкло»! Был у них водитель, за полтора часа шесть машин обслуживал. Объяснили, что от удара взрывчатка не рванёт. Значит, не рванёт? Ну, держитесь! Показал им класс: шесть машин за час! Не успевали лестницы переставлять от машин к площадкам с контейнерами. У Семёна стало появляться свободное время, и стропальщики успокоились.

Рудник «Медвежий ручей» – один из старейших, разработка велась открытым способом. Глубина около километра, а сейчас, видимо, и до полутора доходит. Рвали скальный грунт селитрой. Бурили скважины в шахматном порядке, потом заходила специализированная машина, плавила селитру и заливала эту массу в скважины. Подрывники кидали в скважины детонаторы с проводами, всё соединялось, и происходил подрыв. Техника перегонялась под другой борт карьера, звучала сирена и рвали.

Семёна съедало любопытство, хотелось глянуть на это зрелище. Как говорится, любопытство кошку сгубило, а удовлетворённое любопытство её воскресило. Подрыв происходил один раз в неделю. О нём заранее знал весь рудник. Нормальные люди держались подальше, а Семёна понесло посмотреть. Оставив ЗИЛок в ста метрах от края карьера, Семён подошёл поближе. Прозвучала сирена, и через пару минут земля вздрогнула, как при землетрясении: клубы дыма, град камней и страшный грохот. Семён метнулся к машине уносить ноги и дурную голову – напугало здорово.

Сейчас вручают премию Дарвина за нелепую смерть, у него был шанс стать номинантом этой премии. Потом он по пьяни рассказал об этом Михалычу, тот бросил фразу:

– У дураков, как ни странно, желания совпадают. Я тоже смотрел. Ты уехал, а я бежал. Не одни мы с тобой такие любопытные. И завгар наш тоже совался, ему булыжником крышу на «Жигулях» пробило. А шефу твоему, Андреевичу, ключицу поломало. Так что мы с тобой лёгким испугом отделались. У нас на руднике можно целый Клуб Любопытных открывать.

Сводила жизнь Михалыча с разными людьми. О зоне он не особенно распространялся. Говорил: