– Вот черт, не подумали, надо было шубу купить вам, – сказал я со смехом.

– Зачем?! – она была изумлена вполне искренне.

– Ну как же? Вы бы легли спать в шубе…

Она прямо так, в колготках, блузке, кофточке и легла, и вообще чувствовалась скованность во всем ее поведении. Мне стало смешно, когда представил, как она долгое время будет ко мне ластиться, добиваться моего расположения к своей женской персоне. У меня ведь был ба-а-альшой опыт по приручению таких фифочек.

Некоторое время лежали молча. Потом она не выдержала:

– Юрий Борисович, а что вы завтра будете делать?

– Что будет завтра, сие одному Богу известно, давайте пока спать, дитя моё, – пробормотал я сонно.– Могу только предположить, пройдемся по учреждениям соцкультбыта. Надо побывать в ресторане, театре, каком-нибудь вернисаже, выставке..

И тут прозвучал зуммер ее телефона.

– Ой, это Надька.. беспокоятся, наверное.. Алё.. да, да.. Нет, нет.. Всё нормально.. Говорю всё нормально, значит нормально.. да.. с Юрой.. Мы хорошо поели в кафе, он мне конфет купил.. да.. А завтра пообещал, что в театр пойдем, и на вернисаж.. Кого, меня дёшево купил? Ничего не дешево купил.. Говорю, всё нормально.. Юрий Борисович, – прошептала она, – требует, чтобы я вам трубку отдала.

Я забрал у нее трубку:

– Да, слушаю вас..

– Юра, вы где, у вас всё нормально? Вы где находитесь?

– Мы у меня в номере, в гостинице «Авангард» на третьем этаже, думаю, что нормально.

– Так вы привезете сегодня ее? Мы беспокоимся, поздно уже. Сколько лет она никуда не отлучалась. Не обижаете вы ее?

– Да нет, что вы! Она вроде вполне довольна. А что ее туда-сюда катать, здесь останемся, наверное. Завтра приедем.

– Ну ладно, хорошо, не обижайте ее. Она же у нас девочка..

– Как девочка, какая девочка, кто девочка..? – я посмотрел на Катю. Та закрыла личико руками. Только миленький носик торчит.

– Алё, это Надя, да? Вы мне толком объясните, о ком речь идет, кто девочка…

Но там уже бросили трубку.

Я смотрел на нее молча, но выразительно-вопросительно.

Она приоткрыла ладошку, глянула на меня и снова закрылась.

– Ну что, так и будем в жмурки играть? Я жду от вас объяснений, Екатерина Олеговна, – голос у меня вышел, наверное, чересчур суровый.

Она отвернулась, легла на левый бочок.

– Катечка, разъясните, пожалуйста, о ком речь идет, – я постарался голос сделать по-мягче. – Какая девочка, кто девочка?

– Ну здесь, по-моему, кроме меня девочки нет, о ком еще может речь идти? – голос ее звучал глухо.

– Дык.. постойте, сколько вам лет? Вроде говорили тридцать.. Опять соврали?

– А когда это я врала? Вы что же, не видели тридцатилетних девушек? – она укрылась с головой.

– Про такую ситуацию знаете, как говорят? К чему этот водевиль с переодеванием, и попугаем в главной роли? Вы решили устроить небольшой концерт? Почему нельзя было сразу прямо обо всём сказать?

– Ой, ну мне же стыдно!.. – жалобно пропищала она.

– И что теперь будем делать?

– Ничего не будем делать. Завтра же я поеду домой. И начну пьянствовать.

– Ну хорошо. На том и порешим. Куплю вам два мешка фуфыриков… хотя, нет. Не могу позволить, чтобы моя подружка пила разную дрянь. Я вам дам, скажем, тысяч пять, чтобы было на что пить, причем, приличные напитки.

– Не надо мне ваших денег.

– А на что пить собрались?

– Найду. Вот стану с вашей легкой руки дешевой шлюшкой, и буду пьянствовать.. Стану вести разгульный образ жизни.

– Катечка, а не возможен ли такой вариант. Если вы твердо решили стать шлюшкой, не станете ли вы моей персональной шлюшкой?

– Нет!!..

– Но почему?!?..

– Потому что вы сказали, что раньше, чем через год не соблаговолите меня посетить…