– Все иду, я тебя увидел.

Приближаясь к группе молодых людей, среди которых была Фая, Сулейман отметил про себя – как же она похорошела за три года, ее красота засверкала всеми гранями как бриллиант. Он был горд, что любит самую красивую девушку на свете и благодарил судьбу, за то, что свела его с ней. Но пора было ставить точки над «и», и внести ясность в испытуемые друг к другу чувства. Но сейчас перед ним предстала не та картина, которую он себе представлял в грезах. В реальности, все было по-другому. Фаю приехали провожать ее семья и однокурсники. Все вмести они образовывали веселую ватагу, хотя родители держались, более сдержанней. Кто-то успел подарить Фае роскошный букет цветов. Он видит вокруг Фаи незнакомых молодых людей, из-за которых в душе Сулеймана закипает ревность, и всплывают в памяти, идиотские нравоучения Артура. Все эти, на первый взгляд незначительные факторы, вселяют в Сулеймана неуверенность и настраивают на скептический лад.

Она, увидев его вся цветет, глаза наполняются нежностью, искрятся счастьем, но он этого не видит, а видит парней, которые вьются вокруг нее, видит цветы у нее в руках, подаренные другим.

– Ну, здравствуй Фая!

– Здравствуй Сулейман!

– Какая ты большая стала. – шутливо сказал Сулейман.

Фая весело рассмеялась и сказала:

– Ты тоже.

– Да, совсем большая девочка стала Фая, прям взрослая, – вмешался один из провожающих однокурсников. Это не понравилось Сулейману. Этот однокурсник, видя его неодобрительную реакцию, нарочито рассмеялся. Фая с укоризной посмотрела на однокурсника, по крайней мере так показалось Сулейману, но ничего не сказала.

– Поздравляю, делаешь успехи. Я рад за тебя. – усилием воли, сдерживая гнев, выдавил из себя Сулейман. Ему не нравилось, что она слишком раскованно общается с парнями однокурсниками.

– Да, вот уезжаю. Не могла уехать, не попрощавшись, … с одноклассником, и решила позвонить, – сказала Фая.

– Да, я очень благодарен тебе. Я сам должен был позвонить тебе…

– Фай, нам пора уже места занимать, – сказала подруга Фаи.

Фая ничего не ответила, стояла молча и смотрела на Сулеймана, в ее сознании все замерло. Он не оправдывал ее надежд. Ну, а Сулейману хотелось говорить, излить свою душу, свою любовь к ней, слова так и просились в наружу, но прокравшийся в его мозг «червь подозрения» и ревность в сочетании с обидой, не давали им выплеснуться. Они стояли и смотрели друг на друга. Подошли родители, обняли свою дочь, стали прощаться.

Любовь зла. Сулейман стоял и молчал на зло, а самому было мучительно видеть слезы Фаи. Да, Фая плакала, но все подумали, что это слезы прощания с родителями и однокурсниками, а это были слезы обиды, за то, что она полюбила его, за то, что он не замечает этого, за неоправданные надежды, за разбитое сердце, за то, что он стоит как истукан и ничего не говорит.

Объявляют отправку поезда. Тогда, кто-то из ее подружек сказал – «не стоит слез, пойдем», и отвела ее в вагон. А Сулейман стоял и сердце «кровью обливалось». Поезд тронулся, момент упущен. А ведь еще секунду назад не все еще было потеряно. И с каждой последующей секундой этот момент отдалялся все дальше в прошлое. Сердце просилось туда, к ней, в вагон, а он стоял и ничего не предпринимал.

Тогда она ждала этого признания в любви, но признания не последовало. Он потом звонил ей, но телефон не отвечал. С тех пор он ее не видел. Виделся со многими одноклассниками и одноклассницами, но с ней ни разу.

В тот вечер Сулейман вернулся в общагу разбитый, поникший духом. И все потому, что кто-то влез не в свое дело, вероломно растоптал такое нежное чувство как любовь.