– Семь месяцев и двенадцать дней, – отозвался брат Адальгар, по которому и не заметно было, что он нетрезв.

– Вот! – Павел кивнул так рьяно, что чуть не упал, но вовремя вернул себя на стул. – Хватит! Покажи начальству, что ты смирный и послушный, что тебя можно возвернуть! И возвернут! Получишь обратно инквизиторские полномочия и печать.

Адальгара сняли с оперативной работы и сослали в архив после допроса Якова Люцифера, знаменитого пирата. Тот был не только дьяволопоклонником, как и большая часть пиратов, но и садистом, каннибалом и работорговцем. Люцифер не желал сознаваться, куда спрятал корабль с живым грузом – двумя десятками девственниц, похищенных для ритуалов. После допроса Адальгара пират раскололся. Но клирику вменили превышение полномочий и грех гнева. От публичного покаяния Адальгар отказался – получил в довесок обвинение в грехе гордыни. И оказался в архиве среди древних манускриптов и почти таких же древних старцев.

Конечно, проверка, о которой говорит Павел, – формальность, не больше. Не может настоящий ангел, даже если он и оказался бы чудесным образом в мире людей, жить среди восточников.

Церковный раскол произошел еще на Земле, одиннадцать веков назад. Западная Церковь сделала ставку на развитие науки и техники: мол, раз Господь даровал человеку разум и свободу воли, то нужно во славу Его одолевать болезни, покорять космос и строить величественные храмы. А Восточная уповала на единство человека с природой и обвиняла западников в гордыне, стяжательстве и вмешательстве в дела Господни. Западники в ответ уличали восточников в праздности и заигрывании с язычеством.

Мать-церковь считала своим долгом реагировать на все сообщения об ангелах, знамениях, пророках или диавольских проделках. И то, что в такую глушь отправили не рядового служителя, а инквизитора третьего разряда (пусть и с приостановленными полномочиями), говорило, с одной стороны, о том, что у этого инквизитора крупные неприятности. А с другой – что эти неприятности вот-вот закончатся.

Рейсовый лайнер вылетал из порта в пять утра, но у храма свои корабли. Более совершенные и быстрые, чем у мирян. Потому брат Адальгар со спокойной душой отправился в путь после дневной псалмодии.

3.

Тереза тронула задремавшего было Роба за рукав:

– Простите, что беспокою, но я ведь готовилась к этому заданию, мистер Валенски…

– Роб, – непререкаемо перебил он.

– Хорошо… Роб… посмотрите: вот результаты обследования мистера Гробера после воскрешения.

Она развернула вирт-окно у его кресла и вывела на экран документы.

– Тут отмечено, что у него чудесным образом исчезли следы от пережитой в детстве марсианской волчанки. Все зубы как новенькие, хотя он потерял два зуба во время инцидента на Амазонке-8 в прошлом году. А еще вот: снизились показатели холестерина и прошел остеохондроз.

Роб заглянул в выведенный на экран документ со слабым интересом.

– Но милочка, все это можно организовать за деньги.

– Я понимаю, но зачем мистер и миссис Гробер стали бы это делать?

Она уставилась на Роба своими огромными серо-зелеными глазищами.

Валенски демонстративно фыркнул, но про себя похвалил ее дотошность. Гроберы не были мифоделами. Он ксенозоолог, она ботаник – серьезные исследователи, способные в увлекательной форме донести до праздной публики полезную информацию. Он потому и поехал, что миф, созданный учеными, – это само по себе интересно.

4.

Брат Адальгар спал тревожно. Снова и снова в темном мареве сна расцветали ослепительные вспышки взрывов, потом огненный шар истончался, и сияющая пелена расстилалась двумя огромными крыльями, а человек пытался проснуться – и не мог.