– Но… цены!

– Да на что мне еще тратить деньги? Я ведь совсем один. Машина есть, квартира, но чаще всего я живу на работе.

– Один? Но как же вы в таком возрасте, ведь вам… тридцать шесть, …восемь?

– Тридцать девять.

– Все равно, как же вы попали ТУДА?

– Там работал мой отец. Маму я вообще не помню, она разбилась в авиакатастрофе, когда мне было два года. И родственников как-то не получилось… Отец стал брать меня с собой на работу. Ему никто не мог запретить, уж очень он был большим авторитетом. Ну, вот я как-то и приобщился с самого детства. И жили мы все время там, и школу, и медицинский я  наполовину экстерном, наполовину заочно окончил. В общем, если с точки зрения нормального человека, бедный я ребенок, лишенный детства и юности, – он улыбался. – Но если бы вы знали, как я люблю такое свое детство! – а потом восхищенно заметил: – А нервы у вас железные, все обо мне, да обо мне, а я ведь представляю что у вас на душе!

– Нервов у меня нет.

– ?!

– Тот факт, что нервные клетки не восстанавливаются, уже вроде никто не оспаривает, верно? Так, я думаю, нервы у меня за столь долгий срок уже просто давным-давно кончились!

– Нет, вы – прелесть! – Кирилл хохотал. – Ну, почему мне лет так не сто? Я бы уже вовсю за вами приударял!

– Ловлю на слове, ведь если… если все это правда, то еще не поздно?

Кирилл сразу посерьезнел.

– Сначала я должен рассказать все до конца. А уж потом вам решать… Так на чем мы остановились?

– На "запасных телах".

– Да. Так вот, это было только началом пути. Дело в том, что мы полностью научились копировать только БИОЛОГИЧЕСКИ человека. Все до последней клеточки. А вот личность, душа… Тут был полный ноль. То есть новое тело получалось с такими же знаниями, как новорожденный младенец. До сих пор окончательно не ясно, что же это такое – мысль, знание. Химическая реакция? Магнитная волна? Извилина особая? Но ведь новый мозг получался абсолютно идентичным оригиналу, до самой последней извилинки! …а вот этих самых мыслей и знаний в нем не было. Что же дальше? Обучать его? Воспитывать, готовить смену? Но это будет уже совсем другой человек! Тогда казалось, что работы зашли в тупик. Пытались записывать, программировать весь багаж знаний человека, его личные качества, привычки, воспоминания, чтобы потом учить новое ТЕЛО по схеме… А! – он махнул рукой. – Все напрасно! Человеческая личность уникальна! Мы воздвигали города из самых продвинутых компьютеров, записывали месяцами данные на одного человека… и что потом? Информация устаревает на следующий же день. За день может столько всего произойти – уйдет жена, продаст лучший друг, собственный банк лопнет, в подъезде встретит киллер… И этот день будет вычеркнут из дальнейшей жизни. В общем, на этом пока пришлось поставить точку.

– Пока?

– Мир не стоит на месте. Может быть, уже завтра кто-то придумает новые технологии, способные перевернуть науку, и ранее неразрешимые задачи покажутся смешными. Так вот, продолжу. Мой отец предложил радикальное решение – пересадка мозга.

– Но, это же… – она невольно поднесла руки к вискам, – вот так прямо отсюда… туда?

– А что же в этом такого? Ведь делают трепанацию черепа людям, и они живут после этого, причем, случается, что очень даже долго, и очень даже неплохо! Конечно, и на это ушло много лет решений технических вопросов, да и "у них" возникала новая сложность – сохранить свой мозг целым и невредимым. Но, это уже, как говорится, не наши проблемы!

– Не очень-то уважительно вы отзываетесь о своих "спонсорах"… – хмыкнула она.

– Неуважительно? Пожалуй… Но это у нас взаимно, – Кирилл усмехнулся. – И они, кстати, прекрасно знают это. Но терпят. Пока не найдут замену. А потом,… но это, я думаю, понятно. Единственное оправдание я нахожу себе в том, что, в конце-то концов, наши достижения должны достаться всем. Сколько калек и уродов на Земле! Вот о ком прежде всего надо подумать!