Пока доставала банку со смесью, рука дрогнула, и весь порошок рассыпался по кухне. Она положила ребёнка на одеялко прямо на полу и зарыдала в голос.

Хорошо, что малыш ещё маленький, не понимает, что она горько рыдает, и даже понятия не имеет, что может служить причиной её горя.

– А может быть, и понимает, – подумала Оксана. – Всё моё беспокойство передаётся ему.

Она собрала порошок с пола и выбросила его в мусорное ведро. Как хорошо, что она купила две банки. И ещё хорошо, что воду успела утром набрать, а то бы сидела сейчас, ждала, пока из крана потечёт ржавая водица. Всё хорошо, прекрасная маркиза…

Оксана пыталась сдерживать рыдания, но слёзы так и лились потоком, не желая останавливаться.

К счастью, ребят, Костика и Серёги, дома не было. И Ленка, лучшая подруга, почти сестра, заходившая каждый день, ещё не пришла.

Как она и предполагала, ребёнок, насосавшись молока из груди, остался голодным и начал плакать.

– Не плачь, малыш, – тихо сказала она ему. – Мы с тобой со всем справимся. Не знаю, как ты, а мне всю жизнь говорят, что я сильная.

– А сильным даётся много испытаний, правда? – подумала она, и снова зарыдала.

– Нет, так дело не пойдёт. Нужно взять себя в руки. Потом будем плакать, а сейчас нужно понять, что делать. Наметить пути спасения.

Она закончила кормление Миши искусственной смесью, помыла опустевшую бутылочку и сварила себе макарошки. Затем заняла свой обычный вечерний пост возле телефонного аппарата – ждать звонка от Дениса.

Прибежала почти сестра Ленка.

– Какие новости? – пытаясь делать весёлый голос, спросила она.

– Никаких. После получения телеграммы мы с Денисом ещё не созванивались ни разу.

– Ну, не переживай так. Может быть, он сейчас после операции или отходит от наркоза? – попыталась утешить Лена.

Оксана вздохнула, Ленка снова пристала с утешениями.

– Может быть, он не может звонить, или ему не разрешают? Всё же чужая страна, ты же ничего не знаешь о том, что там и как может происходить.

– Возможно, ты права. Но думать о том, что произошло с Денисом, совершенно невыносимо.

– Старые люди говорят: на всё воля Божья.

– Ну вот, и ты туда же. Я уже сегодня с Аум Синрикё пообщалась.

Когда Ленка ушла, насмотревшись на малыша и находившись с ним по комнате, Оксана подумала:

– Лучше бы мне ногу отрезали, я бы пережила, я живучая. Про таких, как я, говорят: «И в огне не горит, и в воде не тонет». Но за что ему, её любимому, такая судьба?

Миша, она уже мысленно начала его так называть, вечером покушал, высосав из неё все молоко, добрал свою богатырскую норму из бутылочки, и мирно засопел.

Она смотрела на него с умилением – как же он похож на мужа!

Ему уже исполнилась почти неделя, краснота постепенно начала уходить, личико порозовело, глазки раскрылись, и стало понятно, что глаза у него такие же, как у Дениса – васильковые, только более тёмного оттенка, чем у папы.  И маленький носик картошечкой – совсем, как у мужа.

Ребёнок рождал в ней желание защитить его от всех невзгод, оберегать от всех несчастий. Наши дети должны быть умнее, чем мы, и счастливее, чем мы.

Друзья принесли привезённый из заморских стран комбинезон, такой, о котором она мечтала. Кофточки, ботиночки, которые ему, конечно, придётся надеть лишь через несколько месяцев. Ботиночки были трёх цветов – красные спереди, жёлтые и зелёные по бокам, из настоящей мягенькой, мягусенькой, кожи.

Костик приволок упаковку памперсов, привезённых из недавнего рейса в Корею. Заранее, видать, готовился.

– Не буду я надевать на дитё эту целлюлозу, – возмутилась Оксана.

– Ну, тогда стирай целыми днями, если не хочешь пользоваться благами цивилизации, – обиделся Костик. – Забыла, что у нас вода по расписанию? Помыть бы успеть ребёнка, не то, что перестирать кучу пелёнок.