В 1951году случилось Дмитрию Алексеевичу прооперировать одного из руководителей госбезопасности по Владимирской области. И видимо, в знак благодарности, решил этот прооперированный полковник перетянуть Дмитрия Алексеевича из ведомства Министерства Обороны под крыло Министерства Госбезопасности. Гэбэшник использовал всё своё красноречие, чтобы описать все преимущества работы в его конторе. Дело, даже, дошло до призывов к социалистической сознательности. Но дед уходил от его кривых разговоров и не выказывал ни малейшего желания бросать работу в госпитале ради предлагаемой синекуры. Тогда полковник напрямую поставил вопрос о переходе Дмитрия Алексеевича в их систему. Дмитрий Алексеевич также напрямую ответил, что переход этот он считает невозможным, что у него в очереди на операцию сотни фронтовиков, тех, кто не щадил себя для Победы. Полковник на это обиженно пробурчал, что он, и его коллеги, тоже кое-что делали для Победы.

– Конечно вы правы, – согласился дед.

Дмитрий Алексеевич неспешно подошёл к книжному шкафу. Полковник заметил несколько икон, стоящих на полке. Подойдя к иконам, Дмитрий Алексеевич перекрестился и в кабинете негромко зазвучал «Отче наш», в его исполнении.

– Так вы, что же, верующий? – разочарованно простонал полковник. С такой характеристикой служба в органах госбезопасности была невозможна.

– А вы будто нет, – хитро подмигнул ему дед.

Полковник понял, что проиграл. Но, не желая терять лицо, он взял с Дмитрия Алексеевича обещание, что в случае крайней необходимости, они смогут неофициально обращаться к нему за помощью.

Такие обращения начались очень скоро. Полковник попросил Дмитрия Алексеевича оказывать своё содействие медперсоналу Владимирского централа. Слишком много важных персон там сидело, в то время. Это происходило следующим образом. За Дмитрием Алексеевичем в госпиталь присылали автомобиль. Причём, никто не мог знать, с какой целью гэбэшный автомобиль приехал к дверям госпиталя и, когда Дмитрий Алексеевич, в сопровождении офицера Госбезопасности уезжал, никто не мог знать вернётся ли он в госпиталь.. И эта неизвестность вызывала тревожное замешательство, как у персонала, так и у больных.

Автомобиль с Дмитрием Алексеевичем подкатывал к воротам Владимирского централа, и после проверки документов, въезжал в тюремный двор. Дежурный офицер обыскивал Дмитрия Алексеевича, досматривал его вещи и провожал его в тюремный лазарет. Имён своих пациентов Дмитрию Алексеевичу знать не полагалось, только номер. Но многих знаменитостей и исторических личностей он узнавал в лицо. И вот однажды, уже в 1954году, в одном из своих пациентов, Дмитрий Алексеевич узнаёт Даниила Андреева, сына известного русского писателя Леонида Андреева. Он попал в лазарет с инфарктом.

С Андреевым Дмитрий Алексеевич уже был знаком. Впервые они встретились на Ленинградском фронте. Андреев служил при полевом госпитале. Дмитрий Алексеевич был одним из военврачей этого госпиталя. Однажды он стал свидетелем того, как Андреев отпевает погибших. Деда поразило, насколько Андреев был увлечён совершением этого обряда, хотя вид имел совсем неподходящий, не только для священника, но, даже для солдата. Они познакомились и обсудили смысл таинства, и позднее Дмитрий Алексеевич старался помогать этому странному солдату.

И вот они встретились в тюремном лазарете. Андреев был очень плох. Поговорить наедине им удалось только во время второго визита Дмитрия Алексеевича. После этого дед всегда искал возможность встретиться с Андреевым. А вот Андреев всячески старался от этих встреч уклониться. Он признался, что боится за Дмитрия Алексеевича. Ведь даже простое общение с заключённым политического изолятора, грозило Дмитрию Алексеевичу непредсказуемыми последствиями. А дед убеждал Андреева, что ничего ему здесь не угрожает. Многие из администрации тюрьмы и многие их родственники давно уже были пациентами Дмитрия Алексеевича, и ему прощались многие дерзости. К тому же, Сталина уже не было в живых, Берия расстрелян. Всё в стране затаилось, в ожидании перемен, и начальство всех уровней самоустранилось, пока не будет сформулирована новая линия партии.