– Ты не совсем прав, – возразил Харпер. – Мы можем использовать две формы атомной энергии: радиацию и атомный распад. Но первая – слишком медленна: энергия есть, однако не станешь же ты ждать годами, пока она проявится, особенно в ракетном корабле. А вторым типом энергии мы можем манипулировать только в больших массах урана. Так что выхода нет.

Упрямый скандинав уже готовился выдвинуть новое возражение, когда появился официант с подносом. Он поставил рюмки на стол и расплылся в торжествующей улыбке:

– Прошу вас, все готово!

– Не хочешь кинуть кости в счет выпивки, Иззи? – спросил Харпер.

– Это можно.

Негр достал из кармана кожаный стаканчик, и Харпер кинул кости. Он тщательно выбирал комбинации, и за три раза ему удалось выкинуть двадцать четыре очка. Потом стаканчик взял Израфель. Он бросал кости картинным жестом, с поворотом запястья. После третьего раза, набрав двадцать пять очков, негр любезно спрятал в карман стоимость шести рюмок. Харпер пощупал пальцем костяные кубики.

– Иззи, а это те же самые кости? – спросил он.

– Мистер Харпер! – Лицо негра приняло обиженное выражение.

– Ну ладно, забудь, – вздохнул Харпер. – Зря я вздумал с тобой тягаться. За шесть недель я не выиграл еще ни разу. Так что ты хотел сказать, Гас?

– Я хотел сказать, что должен быть другой, более надежный способ получения энергии из…

Но тут их опять прервали. На сей раз нечто весьма соблазнительное в вечернем платье, которое словно стекало с пышной фигуры. Девица была молода, лет девятнадцать-двадцать, не больше. Мягко перелившись в кресло, она промурлыкала:

– Скучаете, мальчики?

– Спасибо за внимание, но мы не скучаем, – терпеливо и вежливо ответил Эриксон. Потом, указав пальцем на одинокую фигуру за столом у другой стены, предложил: – Поди-ка поболтай с Ханнинганом! Видишь, он один.

Существо скосило глаза и недовольно фыркнуло:

– Этот? Он бесполезен. Он так сидит здесь третью неделю. И ни с кем ни словечком не перемолвился. Если хотите знать, он уже тронулся.

– В самом деле? – равнодушно проговорил Эриксон, доставая пятидолларовую бумажку. – Вот, купи себе выпивку. Может быть, мы позовем тебя позднее.

– Спасибо, мальчики! – Деньги исчезли где-то под струящимся платьем, и она встала. – Просто спросите Эдит.

– Ханнинган и в самом деле плох, – согласился Харпер, отметив про себя мрачный взгляд и апатичное выражение лица одинокого посетителя. – И последнее время он жутко нелюдим. Это на него не похоже. Как думаешь, мы должны об этом сообщить?

– Не беспокойся, – ответил Эриксон. – Здесь уже есть соглядатай. Видишь?

Проследив за его взглядом, Харпер узнал доктора Мотта из психологического отдела. Тот сидел в дальнем углу бара и, чтобы не бросаться в глаза, вертел в руках высокий бокал. Со своего места ему было очень удобно наблюдать не только за Ханнинганом, но и за Харпером с Эриксоном.

– Да, ты прав, – пробормотал Харпер. – И он следит за нами тоже. О дьявольщина, почему, когда я вижу кого-нибудь из них, у меня прямо мороз по коже?!

Вопрос был чисто риторический, и Эриксон на него не ответил.

– Пойдем отсюда, – предложил он. – Закусим где-нибудь в другом месте.

– Пойдем.

У выхода их перехватил сам де Лэнси.

– Вы уходите так рано, джентльмены? – спросил он, и по его голосу можно было догадаться, что после их ухода ему останется только закрыть бар. – Сегодня у нас превосходные омары. Если они вам не понравятся, можете за них не платить. – Он широко улыбнулся.

– Нет, Лэнс, сегодня никаких морепродуктов! – объяснил ему Харпер. – Скажите мне лучше другое: какого черта вы здесь околачиваетесь, зная, что бомба рано или поздно отправит вас к праотцам? Неужели вы не боитесь?