– Кто? – бросила задумчиво, оценив свой потрёпанный вид в зеркало антресоли.

– Тимур, – прилетело глухо и даже заставило недоуменно сморгнуть.

Я ещё собирала мысли в кучу, слушая, как по другую сторону двери сопел сосед, как опять раздался удар в дверь:

– Открой… те, Аль… ия Викторовна, – явно выдавливал из себя.

Я не тормоз, но ни одной вразумительной причины, почему должна ему открывать, не находила. Для пущей уверенности, что ОН – не слуховая галлюцинация, в глазок посмотрела.

ОН!

Полуголый… Тимур! Взъерошенный и хмурый. Он вообще щенка напомнил, которого выпнули из дому.

Даже в душе что-то колыхнулось. Нет, не симпатия – простая жалость к мелкому, беззащитному существу.

Тяжко выдохнула и, щёлкнув замком, отворила немного дверь.

– Это, как его, – мялся у порога сосед, руками в косяк упершись. Посматривал виновато. – Мне телефон очень нужен, – слова жевал, – позвонить.

Для меня такая просьба спросонья от незнакомого человека, – а я его толком знать не знаю, – мягко сказать, в новинку. Не помню, чтобы хоть как-то обозначала, что он мог от меня ожидать любезности или даже соседского понимания.

– А ещё что?

– Пока только это, – ничуть не обиделся язвительности.

– Нет, – хлопнула дверью. Уже было замком щёлкнула, как он опять позвонил. Жуткий звук, нужно обязательно старый звонок поменять, а в идеале выключить, чтобы ко мне никто не мог ходить! Ко мне и так НИКТО не должен ходить! Значит, и звонок не нужен!

Но это потом, а сейчас зло скрипнув зубами, опять дверь распахнула:

– Тимур…

– Меня обчистили. Дома ничерта! – в лоб и моя гневная тирада, ставящая парня на место, а, точнее, указывающая в каком  направлении парню лучше держать путь, исчезла сама собой. – Хотя там и до того мало что было, но самое дорогое и цифровое – упёрли.

Вот теперь совесть зашипела: «Ага, а он-то тебе помогал. И донести, и отворить дверь и с грузчиками разобраться».

– Можешь по-язвить, – позволил кивком, но с горьким подтекстом, – только позвонить дай, а то меня тренер съест.

– А почему я? – ещё сопротивлялась здравая часть меня.

– Ты единственная, кого тут знаю, – будто недалёкой брякнул Тимур.

– Нет, мы не знакомы! – расставила по местам. – Ты – отвратительный сосед. Хам и наглец.

– Вот видишь, ты меня знаешь, – почти с улыбкой кивнул. – А ты высокомерная стерва и колючая… И ты единственная, кого я знаю в этом доме настолько, чтобы попросить экстренно телефон.

Хотела в который раз подметить, что не знает он меня и хлопнуть дверью, но потом смягчилась: он мне и правда помогал.

Сейчас же он просто парнишка – не птный, не борзой, а нуждающийся.

– Жди, – буркнула, чуть прикрыла дверь и прошлёпала в комнату. Телефон со столика журнального взяла.

– На, – протянула Тимуру, заметив, что он терпеливо в коридоре проходном стоял, хотя холодно.

– Спасибо, – искренне. Секунду в экран тыкал. – Дежурка? – к противоположной стене спиной голой прислонился. Задумчивая пауза и с осторожностью:

– Сергей Петрович, вы? – в голосе неподдельное удивление. Пауза. – Здрасти, – закивал чаще, – это Бажов, – пауза. – Да-да, Тимур. Отец? Нормально. Да, я вернулся… Ага, за наших опять. По делу, – бросал отрывистые реплики через паузу. – Это, как его… Меня обчистили, – буднично, словно с ним такое часто и в очередной раз. И пока он затянул монотонный рассказ, я рассудила, что не сбежит он с моим мобильным и, не желая слушать его историю, скрылась в квартире.

Чайник на разобранной кухне клацнула, умылась.

А выходя из ванной, чуть не взвизгнула.

– Спасибо! – телефоном махнул Тимур, уже у меня по-свойски стенку в коридорчике, напротив ванной комнаты, подпирая.