– И всё же, Нуска, я должен кое-что вам сказать. Я пришёл не потому, что вы разыграли этот спектакль. Я бы не явился по такой глупой причине. Иначе я бы явился ещё раньше, например…

– …когда меня лупили по щекам дамы из публичного дома? – хохотнул Нуска.

Риннэ с лёгкой улыбкой покачал головой, а затем очень долго смотрел на молодого господина, прежде чем сказать:

– Это наша последняя встреча. В этой жизни мы больше никогда не встретимся. Как я и говорил, не думайте о том, что какой-то момент вашей жизни вечен. Сейчас я здесь, но скоро меня не станет. Начало представления и его окончание, день и ночь, жизнь и смерть – конечно всё.

Нуска вздрогнул. Он никак не ожидал этого. Что такого может приключиться с Риннэ? Как это – его больше не будет? Неужели если Нуска захочет сброситься с моста, то он не явится и тогда?

– Ты… говоришь правду?

Риннэ не стал отвечать на этот бессмысленный вопрос. Будучи простым воплощением, подобным вещи, он не был способен врать.

– Запомните всё, что мы когда-либо обсуждали. Запомните и сегодняшнюю встречу. Потому что ничто из этого не повторится вновь.

Риннэ упал на колено. Взглянув на Нуску снизу вверх, он вдруг… по-человечески грустно и одновременно мягко улыбнулся.

– Я выполнил свой долг. Я защитил вас. Я спас вам жизнь. Я вернул вас в Скидан. Что же вам делать дальше со своими чувствами и жизнью? С этим я не помогу, Нуска. Для принятия подобных решений у молодого господина есть он сам. Теперь, когда вы можете ровно стоять на родной земле, постарайтесь стать опорой для самого себя.

Риннэ опустил взгляд, взялся за холодную руку Нуски. Его фигура стала бледнеть. Он поднялся и выпрямился. Ветер обдувал его призрачную фигуру, тающую на глазах. Свет просачивался через неплотно сотканные крупицы тёмной дэ, из которых Риннэ состоял.

Внезапно из леса послышался шум. Нуска повернулся на звук, чтобы убедиться в собственной безопасности, но увидел лишь Оанна, который, хватая ртом воздух, еле держался на ногах и хватался за ветку дерева.

– Господин Нуска… пойдёмте домой. Уже ночь. В этих лесах небезопасно. Недавно прямо на опушке видели диких волчаков…

Нуска тут же отвернулся, попытался найти взглядом Риннэ, но… он уже исчез. Как ранним утром туман тает в лучах звезды, так растаял и Риннэ, навсегда исчезнув из жизни Нуски.

Оанн подошёл ближе и потянул своего господина за рукав, продолжил уговаривать:

– Пожалуйста, пойдёмте. Я бездново замёрз. А когда мы придём домой, то ещё час уйдёт на то, чтобы согреть воду. Вы снова заболеете! Вы…

Но Оанн замолчал, лишь взглянув на лицо Нуски. В глазах молодого господина стояли слёзы. Подобно звёздам на небосводе, они сверкали, отражая свет.

Нуска судорожно вздохнул, приводя себя в чувства, а затем отвернулся и очертил взглядом всё пространство от земли и до небесных светил.

– Все вы… кончите одинаково. Все растаете… в тишине, – пробормотал он.

Однако слёзы молодого господина быстро высохли. Он стоял на этом холме так долго, что на горизонте забрезжил рассвет. Ночь вновь сменилась утром. Тьма отступила, дав дорогу свету.

Пока Нуска думал, что стоит, не трогаясь с места, жизнь мчалась вперёд во весь опор. Что-то рождалось, а что-то исчезало бесследно.

Теперь Нуска знал наверняка, что бесконечный жизненный круговорот дал ему передохнуть, чтобы через секунду вновь подхватить и унести в неизведанное будущее. Несмотря на то что Риннэ исчез навсегда, в ушах Нуски продолжали звучать его слова, повторяясь вновь и вновь: «Начало представления и его окончание, день и ночь, жизнь и смерть – конечно всё».

Смысл бала-маскарада был в том, что люди, прятавшиеся под маской, с утра вновь принимали свой настоящий облик. Смысл представления, повествующего о сражении Дня и Ночи, – в вечных, но цикличных переменах. А смысл сегодняшней встречи…