– Эй, ты тут чужие срамные болячки лечишь?

– Ну я, – вскинув голову, сухо отозвался Нуска.

– Пойди сюда и глянь, что у меня тут, всё распухло и чешется, – посмеиваясь, продолжил патриций, оглаживая низ толстого живота. Казалось, он был совершенно уверен в том, что Нуска тотчас упадёт на пол и прямо здесь, на глазах у хозяина заведения, Риннэ и спутников патриция, с головой заберётся под тогу больного.

– Дверь там.

– Что-что?

– Я вам сказал: дверь там, – Нуска красноречиво указал ладонью на выход.

– Да кто ты такой, чтобы так разговаривать со мной?!

– Я – лекарь.

– Я прекрасно знаю, кто ты! С каких пор те, кто трогает ниже пояса, стали лекарями?!

Нуска, усмехнувшись, ответил:

– Я, достопочтенный господин, опытный и образованный лекарь. Я тот, без кого ваш reh’z просто сгниёт и отвалится, а следом за ним и вы. Но вы приходите ко мне и смеете осуждать за то, что я лечу людей. Раз мой труд – это что-то грязное для вас, то не смею настаивать на столь духомерзком диалоге со мной.

– Да ты!.. Да я!.. Да я натравлю на тебя всю знать Сонии! – вскипев, взмахнул руками патриций, однако Нуска не испугался. Несмотря на побагробевшее от злости лицо мужчины, никакой дэ от него не исходило, следовательно, и опасаться было нечего. Для Нуски он был подобен букашке, однако в Сонии знать избиралась не по силе энергии.

– Знать Сонии будет поумнее, чем вы. У образованных знатных господ хватает мозгов уважать труд лекарей. Потому что без моей грязной работы они будут гнить в земле через несколько недель. Как, собственно, и вы. Всего хорошего, – взмахнув руками, с улыбкой заключил Нуска.

– Да я найду других лекарей! Посговорчивей, чем ты! Они мне ещё и ноги оближут за мою доброту!

– Мечтайте. Ни один уважающий себя лекарь не будет лечить того, кто называет его работу грязью. И ни один другой лекарь не возьмётся за это только потому, что такие, как вы, считают лечение одних частей тела – делом хорошим, а других – грязным, – закончил Нуска, а затем ударил ладонями о стол. Он был бы рад тотчас уйти, но вино всё ещё было не выпито, а каша – недоедена. Не дай духи упустить возможность поесть и выпить за чужой счёт!

Глаза Риннэ опасно блестели, казалось, он был готов вступить в схватку с невооружёнными патрициями. Нуска сглотнул, ведь кроме проблем это ничего ему не сулило…

Но как вовремя в заведение ворвался Оанн! Как и обычно, он нашёл своего господина по следу дэ, а затем, окружив себя и красными, и голубыми огоньками, мягко уговорил патрициев уйти.

Это выглядело очень смешно. И Нуска действительно смеялся, раскачиваясь на стуле, поглощая вино с кашей и наблюдая, как щуплый златовласый мальчишка прогоняет грозную толпу толстых патрициев.

Те, никогда не знавшие ни о каких навыках дэ, покорно, как овцы, качали головами, а затем гуськом покидали заведение, а подвыпивший Нуска хохотал, но негодяи его даже не слышали.

Когда ситуация была разрешена, а перепуганный Оанн подошёл к их столику, разомлевший Нуска протянул своему помощнику чашу с вином.

– Оанн! Давно я не был так рад тебя видеть! Твой навык – самая полезная вещь на континенте!

Однако на Нуску тут же зашипели: и Риннэ, и Оанн были недовольны тем, как легко он выбалтывает их тайны.

Бросив косой взгляд на хозяина питейного заведения, лекарь притих. Тот хоть и не вмешивался, но зато вовсю вслушивался в этот скандал. На его лбу даже пролегло несколько складок, а неаккуратная борода подёргивалась. Он был сурии и легко мог почувствовать что-то неладное…

– Хорошо, хорошо, уходим, – согласился Нуска, а затем наполнил для себя несколько чаш подряд и каждую из них испил до дна.