Склад был заперт.

Походив пару минут вдоль огромных дубовых ворот, я задумалась. На щедрое предложение Шаробайки должны были откликнуться почти все. Шутка ли, две тысячи монет! Кроме того, в глубине души каждый мечтал поохотиться на дракона. По себе знаю.

Соскучившись, я постучала в окованную железными полосами створу.

– Эй, Егорыч, открывай! – ничего. Развернулась спиной и заколотила каблуком.

А в ответ – тишина…

Мне стало не по себе. Склад не закрывался никогда, даже ночью. Особенно ночью… Егорыч здесь жил. За шторкой стояла походная армейская кровать, имелись запас консервов, примус с чайником и сковородкой. Мало ли что кому понадобиться? Бывало, поднимут в три утра по тревоге, и летишь на склад – взять запас патронов, да пару фугасов, да огнемет в любой момент может пригодиться…

– Ты чего буянишь? – я повернулась. Ну конечно, только их мне и не хватало. Двое самых отмороженных охотников: Обрез и Таракан.

– Склад закрыт, – буркнула я и опять заколотила в двери кулаком. Если эти пришли, значит, и другие скоро подтянутся. Грош цена тогда моему преимуществу.

– Странно… – пробормотал Таракан. – Он же круглосуточный.

– И я об том же, м-мать моя девственница…

На Обреза я старалась не смотреть. Все эти дни, что прошли с охоты на динозавра, я старалась о нем не думать. Уговаривала себя: ну что Обрез? В наряды мы вместе не ходим, в конторе почти не пересекаемся… Остынь, плюнь и забудь. Бывает.

И только я себя почти уговорила, он – тут как тут. Непруха.

Стукнув несколько раз изо всех сил, я затрясла отбитой рукой.

– Давай, помогу. А то что-то ты тихо стучишь, – и непонятно, издевается он, или всерьез.

– Отойди, – еле сдерживаясь, я отпихнула его от себя. – Отойди сам, или я тебе все коленки повыдергиваю.

– Витаминов не хватит, – осклабился тот, и придвинулся еще ближе.

Молча размахнувшись, я влепила ему кулаком по морде. Точнее, собиралась влепить, но Обрез перехватил руку.

– У тебя что, совсем крыша протекла? – выкручивая моё запястье, этот гад еще и ухмылялся.

– Ты в меня из огнемета палил. Идиотина косоглазая, криворукая… Да я тебе сейчас глаз на задницу натяну…

– Сама дура. Стояла, ушами хлопала. Я не виноват, что ты на линии огня оказалась.

– Не виноват? Думаешь, по своим палить – норм? – я одновременно пыталась освободиться и пнуть его по коленке. Но у Обреза руки были длиннее. – Отморозок.

– Я ж тебе говорил: динозавр на дуло наступил, оно и погнулось… – меня аж затрясло. Отойдя на пару шагов и прикидывая, куда сподручнее бить, я пообещала тихим шепотом:

– Я тебе сейчас х…х… хвост погну. И вместо ноги приклею: так и будешь по жизни гнутый ходить.

А ну ша, малявки. – Таракан встал между нами. – Нашли время…

– Он в меня из огнемета палил, псих недоделанный, ведро без ручки. Обогнув Таракана, я вновь попыталась достать Обреза. – Знаешь, как его в народе зовут? Катастрофа ходячая. Всё у него через жопу, только ты, Таракан, этого не замечаешь. Я бы ни в жизнь его в напарники не взяла – еще в спину стрельнет…

Обрез сплюнул.

– Да нужна ты больно, пигалица кургузая. Хотел, как лучше…

– Чтоб у тебя в печени вши завелись и все кишки съели.

– А у тебя – тараканы из мозгов вывелись! Метр с кепкой на коньках, а всё туда же: в охотники…

– Заткнитесь, оба, – Таракан влепил напарнику затрещину. – Никто ни в кого не стрелял. Это был несчастный случай. Так, Витяй?

– Дак я ж и говорю…

– Он мне чуть волосы не спалил, – сказала я тише. – Кусок идиота.

– Маша, сейчас тоже получишь. Помолчи…

Я втянула полные лёгкие воздуха и задержала дыхание. Посчитала до десяти. Бабуля велел учиться сдерживаться. Он говорил, за это меня и не любят: бешенство нрава вкупе с мелким ростом вызывает в людях здоровое предубеждение.