Матрена тоже признавала, что «магнетические глаза» ее отца обладали «тревожной неподвижностью», которая беспокоила людей^>11. Одной женщине взгляд Распутина показался настолько ужасным, что после встречи с ним она бросилась в церковь на исповедь, хотя он всего лишь посмотрел на нее^>12. Польская графиня потеряла самообладание, встретившись взглядом с Распутиным: «Не могу, не могу вынести этих глаз, они все видят. Не могу!»^>13

Многие русские считали, что своей силой Распутин обязан взгляду. Выражая широко распространенное мнение, добрый его друг Николай Соловьев говорил журналистам: «Обаяние этого человека кроется в его глазах. Есть в них что-то, что притягивает и заставляет подчиниться его воле. Во всем этом есть нечто психологически необъяснимое»^>14. Почитательница Распутина замечала, что сила взгляда его настолько велика, что женщины дрожат и впадают в истерику^>15. Дочь британского посла, Мюриэл Бьюкенен, поймала взгляд Распутина, когда тот проезжал по улицам столицы. «Светло-серые, глубоко посаженные, но поразительно яркие глаза посмотрели на меня, – вспоминала она. – И пока он смотрел на меня, я стояла без движения, […] охваченная сильнейшим чувством полной беспомощности»^>16.

Относительно внешности Распутина мнения расходятся. Добрая подруга императрицы, Лили Ден, встречалась с ним в 1911 году и была поражена тем, как ужасно он выглядел. Но даже она была вынуждена признать, что глаза его «мгновенно подчинили ее своей власти». Распутин был похож на обычного русского крестьянина среднего роста (хотя казался он выше, чем бы на самом деле), с тонким и бледным лицом, длинными волосами и нечесаной темно-рыжей бородой^>17. В начале 1912 года Распутин позировал художнику Александру Раевскому. Раевский впервые увидел его воочию и был поражен тем впечатлением, какое Распутин произвел на него. «Каково же было мое изумление, когда я увидел высокого, хорошо сложенного, сильного человека без единого седого волоса, двигавшегося с поразительной легкостью и гибкостью. Он взлетел на шестой этаж за один заход и совсем не задохнулся». Раевский отметил нервную энергию, которая буквально била в Распутине. У него были «нервные пальцы», которыми он постоянно поглаживал бороду^>18. Директор департамента полиции в 1912–1915 годах Степан Белецкий знал Распутина очень хорошо. И он тоже отмечал ярко выраженную «нервозность всей его живой, гибкой фигуры»^>19.

Многие отмечали привлекательность его голоса. Руководитель петроградской охранки в годы войны Константин Глобачев говорил, что голос его был «мягким, приятным, говорил он как простой крестьянин, но очень интеллигентно»^>20. Говорил он ровно, неспешно и обладал хорошим певческим голосом^>21.

Распутина обычно считают «грязным мужиком», но это всего лишь отражение предубеждений высших классов. Те, кто хорошо знал Распутина, говорили, что он содержал себя в чистоте. Мы точно знаем, что он часто бывал в банях в Покровском и Петербурге. Даже русские журналисты, которые не любили Распутина и были готовы писать о нем самые невероятные слухи, признавали, что руки его, крупные и сильные, с необычно длинными пальцами, «были чистыми»^>22. Добрый друг Распутина, Алексей Филиппов, говорил, что он был «необыкновенно чистоплотен – часто менял белье, ходил в баню, причем от него никогда не было неопрятного запаха… его тело было необычайно прочно, не рыхло, красочно и стройно, без обыкновенной в таком возрасте отвислости живота, дряблости мышц…». В гениталиях Распутина Филиппов не видел ничего исключительного, разве что «без потемнения окраски в половых органах, которые в известном возрасте делаются темноватыми или коричневыми»