Неприятно.

Спасибо, что тыкнула меня мордой в собственную грязь, но не волнуйся, я о ней не забывала. И могла бы что-нибудь колкое в ответ сказать, только не говорю. Просто улыбаюсь и жму плечами, а сама увожу взгляд в сторону. Черт, я и правда изменилась. Раньше умела парировать так, что искры летели! А теперь они не полетят, даже если сильнее замахнуться — пусто.

Вздыхаю. Хмурюсь. А потом поднимаю глаза, и все вокруг меркнет.

Мне словно в мозг лезвие вонзают, потому что тело отказывается слушать, а мир погружается во тьму, где вместо звука — оглушающий звон в ушах. Я вижу Ваню! Вижу, как наяву. Эти глаза ни с чем не перепутаешь…

Сердцебиение тут же подскакивает, переходит на бег, потом ударяет в горло и в виски. Жмурюсь.

Василис, твою мать, ты точно сошла с ума! Ты спятила! Его тут быть не может!

И когда я открываю глаза — убеждаюсь. Вместо Вани толпа беснующихся людей, почти шабаш! Но никаких зеленых глаз и глубокого взгляда.

Его нет. Он не может тут быть, а у тебя чердак потек! Окончательно и бесповоротно.

Нужно на воздух.

Я хорошо знаю это здание, пусть клуб открыли уже после моего отъезда. Раньше здесь был другой, но планировка не поменялась. Выхожу на танцпол, затем иду до туалета, но не дохожу до него, а сворачиваю к неприметной двери справа, которую сильно толкаю и попадаю в длинный, темный коридор.

Свобода.

На миг я останавливаюсь, чтобы немного успокоить сердце и внезапное головокружение, хватаюсь за стену.

Вдох-выдох. Давай. Дыши! Вдох-выдох.

Удаётся немного взять себя в руки — хорошо. Уже лучше.

Я знаю, что когда я дойду до конца коридора, там будет лестница, по которой можно подняться на крышу — это и есть мой план. Немного свободы, немного побыть одной, немного времени, чтобы прийти в себя окончательно. Пока все еще трясет, и руки мои липкие от страха.

Да, нужна минутка.

Его тут быть не могло! Не могло!!!

Успокойся.

Фу-у-ух…

Вздыхаю и подбираюсь, а потом иду вперед. Стук каблучков эхом отдается от стен, а за спиной вдруг открывается дверь. Я замираю и поворачиваюсь, хмурюсь. Странно. Кого несет следом? Об этом ходе мало кто знает, а в темноте сложно что-то различить, но я хорошо слышу шаги.

Тихие, спокойные, ровные.

Вдруг…свист.

Мелодия.

Я ее так помню, а сценарий, который разворачивается здесь и сейчас — точно мой кошмар. Вот один в один, твою мать!

Мелодия из «Убить Билла» и темнота вокруг. Ваня обожал Тарантино, помню, что у него даже постер с автографом висел над кроватью, поэтому мозг, и придумал такой вот кошмар.

Очень в духе.

А сейчас он становится реальностью…

Я щипаю себя за руку, чтобы проснуться, но внезапно больно, а значит, не сплю. Я не сплю!!! Все происходит на самом деле…

- Лúса-Василиса…куда же ты так быстро? - хриплый голос звучит гораздо громче, чем он есть на самом деле, и первая команда в голове — бежать, но я не могу.

Что-то крепко припечатывает меня к месту, словно приклеивает так, что пошевелиться вообще не вариант! Я только дышу часто, хлестко, пока в глазах бьют черные круги, лишая зрения окончательно.

Этого не может быть…не может быть…

Но только он так меня называл. «Лúса-Василиса». Только Ваня…

- Даже не поздороваешься? - знакомый до боли шепот гремит в каких-то паре метров, и я, клянусь, чувствую запах моря, а еще жар его тела и щетину на своих ладонях.

Резко срываюсь с места. Думаю, что это скорее даже не осознанное, а данное. Говорят, что инстинкт самосохранения — самая сильная, самая «надежная», природная реакция из всех. Может отключиться абсолютно все, но именно инстинкт самосохранения отключается, только когда ты на самом дне.