- Ну здравствуй, Иван.

Я тут же деревенею и медленно поворачиваюсь на знакомый до боли голос.

Еще бы его не знать — это ведь голос моего отца…который лишь на миг фокусируется на мне, но смотрит так, как делал это всю жизнь, то есть, как на ничтожество...

5. Глава 4. Змея

Шесть лет назад

Ваня строит беседку уже неделю. И это, клянусь, самая трепетная неделя за всю мою жизнь! Я каждый день просыпаюсь чуть ли не с первыми лучами солнца, чтобы через пару часов его встретить. Конечно, мы не общаемся тесно. Точнее, мы вообще никак не общаемся. Он лишь иногда бросает какие-то дежурные фразы, конечно же, с подколом, и на этом все. Правда, я замечаю, что он на меня нет-нет, а посмотрит, только делу эти взгляды не помогают.

С Мирой все обстоит иначе, блин. Она в их стройке уже фактически свой человек и негласная часть команды, что бесит меня еще больше!

Болтает-болтает-болтает, а я сижу в стороне и делаю вид, что читаю…как дура!

Сегодняшний день не исключение, кстати. Все по одному и тому же сценарию: Мира выбегает на задний двор и занимает свое законное место в бригаде, а я занимаю свое место в стороне.

Черт.

- Вась, да оторвись ты хоть ненадолго от своей книжки!

Теперь ей, видимо, стало в край скучно, и она решила докопаться и до меня. Прекрасно. Саркастично киваю в ответ, и нет бы заткнуться, куда там?!

- Пообщайся с миром настоящим, а не выдуманным! Не за мистера Дарси все-таки замуж пойдешь!

Вот…сучка!

Я краснею и резко опускаю книгу, впиваясь в нее всеми фибрами души — а ей хоть бы хны! Она нагло улыбается тому, что смогла привлечь внимание.

Мелкая заноза в заднице!

- Спасибо за совет, - цежу, - Как я жила бы без него?

- Очень скучно и пресно! Примерно так же, как живешь, когда меня нет рядом!

Это не девчонка, а кошмар. Серьезно. Я раздуваю ноздри и собираюсь уже ввернуть словечко (хотя бы какое-нибудь), но тут за спиной раздается мамин голос.

- Девочки, прекратите ссориться! Мира, оставь свою сестру в покое!

Мира сразу дуется, как шар. Она у нас ко всему прочему еще и ревнивая, и теперь, спорю на что угодно, думает, что мама меня любит больше.

А это не так!

Серьезно.

Просто…кажется, мама понимает, почему я жарюсь на солнце здесь, а не читаю в доме, как мне, если честно, нравится больше.

Дважды черт!

Испуганно поднимаю на нее глаза и улавливаю эту тонкую «солидарность», но мама на ней внимание не заостряет. Она передает мне Киру и просит:

- Василиса, посмотри за малышкой, я быстро оденусь. У нас сегодня прием у врача.

- Конечно, мам.

Для меня это только в радость. Мира еще маленькая, она не понимает, поэтому сидеть с Кирой для нее — чистой воды наказание (конечно, притворное и детское, что уж скрывать?), поэтому она решает вообще не встревать в разговор, лишь бы ее не припахали.

Я улыбаюсь от этой мысли и от того, как Кирюша звонко смеется и дергает ручками, а потом крепко меня обнимает.

Она у нас такая…контактная очень, ласковая. Милая. Ангел во плоти! И как же жаль, что рано или поздно она станет стервой.

Мы все стервы. Нам приходится, даже если иногда очень хочется снова стать маленькой девочкой и не знать забот. Так не бывает, увы. Переступив грань между детством и отрочеством, назад уже не воротишься…

Я вспоминаю о детстве, когда играю с Кирой. Она питает хорошо спрятанные струны моей души, но питает их ровно до того момента, как не уходит мама.

Потому что Мире сегодня действительно неймется!

- Кира! Кира, смотри какая у меня штучка есть!

«Штучка» в простонародье молоток, которым моя неугомонная сестра мотает из стороны в сторону.

Подзывает малышку. У нее же такой возраст, когда ей все интересно, сами понимаете, а там и куча людей незнакомых, и делают они что-то, и все надо проверить.