Беру в прокат машину, еду по найденному адресу. Пока раздумываю, как попасть внутрь подъезда, все больше убеждаюсь в мысли, что Виталины здесь быть просто не может. Не по статусу райончик. Обычная девятиэтажка. Квартира на четвертом этаже. Что ей здесь делать? Прорываюсь в подъезд вместе с какой-то тетенькой, поднимаюсь на нужный этаж. Нажав звонок, готовлю себя к чему угодно. Шансов, что откроет Виталина - один на миллион.

Щелкает замок, дверь медленно открывается. Сердце опускается вниз, резко подскакивает к горлу. Пазл рушится, не складывается, с ней он никогда не получался. На пороге все-таки она, моя Синеглазка. Стоит с огромными глазами, полными чего...? Страха? Да. Она должна бояться. Но почему мне мерещится совсем другое. То, чего там быть просто не может!

Вита как-то неловко замирает. Смотрит долго, тянется рукой к шее, беспомощно ловит ртом воздух. А у меня перед глазами звезды. Хочу ее. Хочу эти влажные губы. Шагаю вперед, вталкиваю ее внутрь квартиры. Прижимаю к стене. Чувствую, у нее сердце стучит так, что мне в ребра отдается. У меня и у самого огонь по венам шпарит. Дышу через раз, и все равно ее запах в нос забивается, пробирает до самого нутра. Потому что помню его. Скучал. Как же я скучал. За волосами этими шелковыми, за руками нежными, за глазами синими. Лживыми глазами. Надо помнить, чтобы снова не угодить в эту ловушку. Тяну руку, запускаю в жидкий шелк, сжимаю кулак. Больно ей? Не знаю. Смотрит она так пронзительно, душу из меня тянет, ведьма.

- Привет. Скучала?

- Привет! Ты пришел?

- Пришел. Не ждала?

- Ждала!

- Зачем?

- Я тебя всегда ждала!

- Врешь! - провоцирует меня, а я ведусь.

- Пусть будет - вру! Если тебе так легче.

- Да. Легче, когда мне не вешают на уши лапшу. Хотя знаешь, я уже не тот бестолковый пацан. Сейчас уже больше вижу, глубже.

- Не пацан. И как? Что рассмотрел?

- Продажную суку. Но по-прежнему красивую. Цену спросить хочу. Почем нынче берешь?

- Купить решил?

- Да. Продашь, по старой памяти. Или мне нужно сначала в очереди постоять?

- Так дам. Тебе как всегда без очереди. По старой памяти.

- Польщен. А твой очередной хахаль в курсе, что ты раздаешь то, что он считает своим?

- Боишься?

- Кого? Того индюка из ресторана? Обижаешь! Или он тоже между? Просто игрушка очередная, пока основной папик в отъезде?

- Может и так. Тебе какая разница? Ты же за другим пришел? Бери!

- Сначала цену скажи? Куда перечислить и сколько?

- Скажу! Если тебе так легче, скажу!

- Мне будет легче, если ты сейчас снимешь шмотки, встанешь на колени и начнешь сосать. Когда-то у тебя неплохо получалось.

- Да. Ты научил.

- Я? Я ли?

- Ты!

- По фигу! Делай! - не двигается. Смотрит все так же пронзительно, дышит тяжело. Руку поднимает, по груди ведет, а у меня дрожь ползет от ее касания. Как будто кожу снимает, а не рубашку сейчас с меня стягивает. Понимаю, что не могу больше ее взгляд выдержать. Поэтому хватаю ее за плечи, разворачиваю спиной к себе. Развожу полы халата в стороны, под ним она голая. Грудь вздумается часто, соски торчат. От этой картины член готов порвать штаны. Но я хочу ее потрогать. Сжимаю грубо полушария, одну руку вниз запускаю, в развилку между ног, там горячо и мокро. Она стонет. Дрожит в моих руках.

- Нравится? Ты такая же. Только мужика на пороге увидела, уже потекла.

- Для тебя я всегда такая. Ты прав.

- Сука!

- Да! Тяжело быть сукой! Но для тебя я постараюсь!

- Заткнись!

- Тогда и ты заткнись. Бери, зачем пришел, и уходи.

- Вижу, сейчас у нас полное взаимопонимание. Вот как суку я тебя и трахну!

Тащу ее к дивану. Здесь полумрак. Свет исходит только от негромко работающего телевизора. Валю ее лицом вниз, задираю халат. Бью от души по ягодице, оставляя алый след, она вскрикивает, но не вырывается, заставляю ее встать на колени, прогнуться в пояснице, освобождаю член, но прежде чем войти в нее, достаю из кармана презерватив.