– Почему? – задал Донован детский вопрос.

– Синтетик не имеет собственного счета, хотя эмулирует человеческие желания. Какой смысл с ним трахаться?

Клиент вздохнул.

– А как можно узнать, почему перестали поступать деньги? – спросил он.

– Ну, первое, что приходит в голову, – зайти в банковский аккаунт. У меня там все по полочкам – кто прислал деньги, кто – нет. Ты, например, нет. За три раза, теперь.

– А у меня в доме есть компьютер?

– Ты прикалываешься, что ли? – спросила Мелани и нервно хихикнула. Этот парень был ей симпатичен, однако, случалось, даже очень симпатичные бросались на нее с упаковочными ножами.

– Что значит «прикалываешься»?

– У тебя два терминала. Один здесь, на первом этаже в гостиной, а другой наверху – в студии.

– В студии?

– Да.

– В студии, – повторил Донован, и это слово показалось ему каким-то изысканным. – Наверху. Тут что, есть второй этаж?

– Второй и еще небольшой антресольный.

– А зачем он нужен?

– Не знаю. У вас, богатеев, собственные причуды.

Донован показал на дверь и уточнил:

– Гостиная там?

– Там, – кивнула Мелани и, следя за тем, как неровно движется клиент, снова взвесила, стоит ли сейчас ретироваться или подождать еще. Интересно же, что он будет делать. Ну и еще – вдруг удастся вернуть свои деньги, а то и продолжить с ним работать? В конце концов, на выезде она сама определяла интенсивность труда, а в стационаре приходилось пахать безостановочно, отчего потом болели бока от нахватанной чужой боли.

Донован сел за терминал и положил руки на устройство ввода.

– Странные какие значки, – заметил он, несмело водя пальцами по клавиатуре.

– Чем же они странные? – спросила Мелани, приблизившись. Любопытство заставляло ее быть смелее.

– Не знаю. Непривычные какие-то. Простые, что ли.

– А почему вы так тихо говорите? Почти шепчете?

– Я… боюсь, что снова включится не тот регистр… Я пока не уверен, что могу контролировать себя…

Мелани кивнула и невольно коснулась затылка, где теперь была заметная шишка.

Донован дотронулся до одной клавиши, потом до другой. А затем до целого блока, и монитор ожил, картинка задвигалась.

– Наверное, вы умеете это делать, – предположила Мелани.

– Да. Как будто я начинаю что-то чувствовать… – согласился клиент, и его пальцы стали двигаться увереннее. Потом все чаще он начинал задействовать целые командные блоки вместо одиночных знаков.

– О, да вы преуспели в этом, сэр! – невольно вырвалось у Мелани, когда Донован вскрыл код не понравившейся ему программы и, что-то там быстро поправив, лишь на мгновение задумался и сказал:

– Я забыл вторую комбинацию…

– Что?

– Не могу вспомнить комбинацию записи результатов редактирования. Ничего страшного, пойду в обход.

Мелани с удивлением наблюдала, как преображался ее прежде анемичный клиент, всегда полусонный и заторможенный.

Донован продолжал набирать все новые команды, после чего на экране возникали дополнительные окна, в которых Мелани уже разобраться не могла.

Между тем сам главный герой работал все быстрее и время от времени задавал Мелани какие-то вопросы – быстро и невнятно, произнося их иногда даже на непонятном языке. Однако не ждал ответа и продолжал работать.

– Вот она, главная магистраль, – сказал клиент и откинулся на спинку кресла.

Он прикрыл глаза и выглядел совершенно обессиленным. На его бледном лице проступали капли холодного пота, и на какой-то момент Мелани даже показалось, что клиент не дышит, однако вскоре он открыл глаза и сказал:

– Мелани, напомни, пожалуйста, еще раз: как меня зовут?

– Вас зовут Донован Баллок, сэр.

– Да, точно, я это тоже вспомнил, – кивнул он и продолжил работу. Но не прошло и минуты, как он снова остановился, посмотрел на Мелани с улыбкой и сказал: